Ее заботы и выносливость Анжелики сделали свое дело >:— через трое суток она, опираясь на плечо служанки, вышла подышать свежим воздухом. Видя, как маркиза стоит, полузакрыв глаза, Марселина спросила:
— Вы не желаете вернуться в каюту и отдохнуть?
— Нет, нет, здесь так хорошо, — живо отказалась Анжелика, с наслаждением вдыхая свежий морской воздух полной грудью и чувствуя, как силы постепенно возвращаются к ней.
— Вы были в забытьи три дня и три ночи, — прошептала служанка, пугливо озираясь по сторонам, — все это время в бреду вы кого-то звали: Жоффрей, Жоффрей.
Анжелика слабо улыбнулась, но ничего ей не Ответила.
Приосанясь, с усмешкой на полных губах, словно между ними были хорошие отношения, к дамам приблизился капитан.
— Итак, мадам, как вы себя чувствуете?
— Великолепно! — саркастически усмехаясь, ответила графиня.
Похоже на правду, — сделав вид, что не замечает ее сарказма, согласился капитан, отметив порозовевшие щечки красавицы. — Вы произведете фурор на критском аукционе, — наклонился к ней бывший маркиз и, словно сообщая ей очень приятное известие, продолжал: —Это самый большой невольничий рынок на Средиземном море!.
— Вы не продадите меня! — вспыхнула Анжелика.
— Почему?
— Я сделаю так, что не продадите. Я себя изуродую!
— Хм! — засмеялся де Скренвиль. — В таком случае, камень на шею и на дно! — жестко заявил он, погасив любезную улыбку и отходя от нее.
— Какая, жестокость! — прошептала сникшая Анжелика, понимая, что бессердечный капитан, не задумываясь, может исполнить угрозу, и в сопровождении все слышавшей служанки она вернулась в каюту, где предалась своему отчаянию, и не выходила оттуда до прибытия бригантины на Крит.
Узкие улочки восточного города, ведущие на невольничий рынок, были заполнены самой пестрой публикой. Слышалась многоязычная речь, туда-сюда сновали многочисленные торговцы и покупатели из дальних стран и Средиземноморья.
Тут показывали свое умение фокусники, просили милостыню нищие, гордо прохаживались богатые арабы. Попадались в толпе и европейцы, прибывшие из различных государств материка.
Возчики погоняли ослов, лошадей и верблюдов, нагруженных разнообразными товарами и большими кувшинами с пресной водой. Стоял шум и гам, как это обычно бывает в восточных городах.
Здоровенный глашатай, идущий впереди лошади, на которой покачивалась женская фигура, закутанная с головы до ног в полупрозрачную накидку, громко кричал:
— Сегодня на большом аукционе господин де Скренвиль выставит женщину ослепительной красоты!
