Взбираясь на козлы, барон насилу подавил пульсирующее в нем чувство тревоги. Линда, белее снега, прижалась к госпоже. Зрачки ее непомерно расширились, затемнив глаза:
− Я боюсь, мисс, − прошептала она. − Мне страшно… тут дьявольски тихо…
Аманда не слышала; глаза ее следили за теряющей очертания дорогой, палец цеплял вороненый курок.
− Мисс Стоун! Да откройте же, наконец! − настойчивый стук в дверь повторился. Аманда встрепенулась, сердце подпрыгнуло. Она продолжала сидеть на узкой жесткой кровати, не понимая, спит или нет. Тот, кто стучал, взялся теребить дверную ручку.
− Кто здесь? − Аманда опустила на ковер ноги, ощутив холодные горошины пота на лбу и шее.
− Это я, мадемуазель. Откройте!
− Кто? − она на цыпочках пересекла каюту. Расшатавшиеся местами половицы мерзко поскрипывали.
− Капитан Преображенский и ваша компаньонка, мисс. Что-то случилось?!
Леди Филлмор перевела дыхание, чувствуя, как кружится голова. «Святая Дева! Что со мной происходит? Похоже, схожу с ума…»
− Минуту! − Она пробежала пальцами по волосам, одернула платье и, щелкнув ключом, распахнула дверь.
− Мисс Стоун!..
Аманда, теряя контроль, упала в объятия Андрея.
− Господи, Джессика… − он бережно перенес ее на кровать. − Успокойтесь, дорогая, вы в безопасности. Да не стойте вы чучелом! − Преображенский прикрикнул на растерявшуюся служанку. − Принесите вина из кают-компании!
Капитан осторожно положил голову леди на подушку, поправил платье:
− Вам дурно? Вызвать лекаря?
− Нет, нет, благодарю… − она прерывисто вздохнула, слушая его голос, внимательный, полный заботы и участия. − Сейчас пройдет… сейчас…
− Я волновался… Вас кто-то посмел напугать, обидеть?
− Прошу, ничего не говорите, − прошептала она, не противясь крепким рукам, державшим ее маленькие ладони. − Просто побудьте со мной… Мне страшно…
Андрей притянул ее к себе, чувствуя дрожь стройного тела… и чуть не растрогался, лишь теперь он по-настоящему осознал, насколько дорожит этой жизнью.
− Бог мой! Да вы чистая ледышка! Позвольте предложить вам… − Преображенский торопливо скинул кафтан.
Большой и теплый, пахнущий табаком, он напомнил отца, в сильных объятиях которого Аманда не ведала страха.
− Спасибо…
Офицер продолжал сидеть на краю кровати и наблюдать. На лице его блуждала странная улыбка − игривый излом в уголках губ. Леди поспешно отвернулась, казня себя за выказанную слабость, неловкость и расстроенный вид. Затем спохватилась и отодвинулась, поджав ноги.
