− Молчать! − Преображенский хватил чубуком о стол. −Вам что, кабак здесь или бордель под красным фонарем?
− Но, господин капитан!.. Позвольте…
− Не позволю! И хватит истерики! У вас и так выразительный вид. Терпение, мичман, оно не ниже благородства будет.
− А тебе, − Преображенский крутнулся к Шульцу, − как видно, на роду написано из огня да в полымя. С людьми научись ладить! Офицер пред тобою!
− А мне ваши указки, капитан, далеко не родня. Я помор вольный и нанимался солянку83 пересекать, а не этикетничать…
− Угомонись, шкипер, иначе…
− Букет всучите, ваше благородие: будет мне и тюрьма, и сахалинка с цепурой на лодыжках… так?
− Кошками отполировать после шторма на баке, чтоб в чувство пришел! А теперь вон! − капитан уже отдавал приказ старшему офицеру, повернувшись спиной к обомлевшему Шульцу.
Андрей Сергеевич собрался уже устроить разнос и Мостовому, которого, если б не происхождение, тоже выдрать кошками было след, как корабль засбоило, швырнуло на чертоплясном валу, и в кают-компанию, едва не сломав шею, влетел с термосом чая Данька.
− Шквал! − вне себя заорал он. Лицо его дергал страх.
«Боже, помилуй нас!» Шторм, грянувший над «Северным Орлом», колотил его два дня кряду. Черная пенистая вода шипела по проходам, вшибаясь фонтанами соли в разбитые люки.
В те жуткие часы, когда смерч обрушивал всю свою силищу, раскачивая, как спички, могучие стволы мачт, смерть в полный рост вставала перед глазами несчастных. Громады кипящих волн с неистовством набрасывались на стойкий фрегат, врезаясь гребнями, и неслись по палубе всесмывающей лавой. В трех местах волны проломили фальшборт, сорвали с верхней палубы леер и капитанский вельбот84, который, размочалив боканцы85, ахнулся в пучину.
Преображенским был объявлен полный аврал86, и боцманы во главе с Матвеем, изрыгая проклятия, стабунивали подвахтенных и канониров, всех, кто способен был стоять на ногах и помогать натягивать штормовые канаты.
− Береги-и-и-ись!!!
Бизань-мачта, срубленная топором ветра, затрещала, вывернулась комелем из стенса и задержалась в паутине снастей, уткнувшись клотиком87 в могучий грот.
Фрегат надрывно грохнул и дал отчаянный крен левым бортом. Пушки загрохотали бронзовыми носами по крышкам портовых нор, усиливая наклон.
− Салинги88 в щепы! − перекрывая ветер, орал Преображенский. − Рубите крепежные канаты! Бизань за борт!
Палуба задрожала под сапогами. Кожу с ладоней сдирали все: от капитана до юнги.
