— Дома хорошо было? — уточнила хутамка, выбирая очередную раковину.
— Скажешь тоже! — выпалили Рыжая. — Паршиво там было. Думаешь, я стала бы… Ну, с этими связываться? Думаешь, приятно, когда тебя всякие уроды лапают. Вонючим ртом к тебе лезут. Сиськи мнут, аж до боли. Иной раз так затошнит, что совсем невмоготу. А ты его терпи, веди, куда сказано. Хорошо хоть до конца ни разу не дошло. Я бы точно не смогла. Не далась бы. Измордовали бы, конечно. Силой взяли…
— Не увлекайся, — поморщилась Ракна, отбросив за спину назойливый локон. — Не стоит копаться в прошлом. Станешь психом или повесишься.
— Не выйдет, — хитренько улыбнулась мигом отмякшая девчонка. — И застрелиться не выйдет.
— Ну, так залезешь в Машку, а я вас сожру.
Разлёгшаяся по соседству Машка удивлённо крякнула. Решила, было, оскалиться, но захлопнула пасть, раздумчиво шевеля вставшими в стойку ушами. Юлька мгновенно насторожилась. Повадки медведей знали все, но пилоты мандаринов реагировали только на их жестикуляцию. А пилоты медведей чувствовали их всеми печёнками.
— Машуль, ты чего? — подорвавшись к ней, прижалась к морде Рыжая.
Медведица невнятно булькнула, вывалила синий язык и умыла подружку сверху донизу. Затем отодвинула её расплывшейся от счастья мордой и поднялась. Лежащий неподалёку Ойбер хмыкнул и объявил:
— Охотники вернулись.
Мимо него сосредоточенно протопали Дубль-Коб и Дубль-Иг. Они спустились к кромке болота и замерли. Машка на цыпочках подобралась ближе к ним, напружинила хвосты. Вытаскивать на берег добычу этой свиристелке, конечно, не дадут — упустит за недостатком опыта. Но и гнать единственную в семье девушку лапа не поднимется. Дубль-Коб только обернулся и предостерегающе каркнул. Машка тут же прилипла пузом к земле и затаилась.
Болото всколыхнулось и выбросило наверх макушку отупевшего от голода жирдяя. Тот понёсся к берегу, норовя ухватить за хвост более маневренного на поверхности ящера-Кобера. Добыча вывернулась из-под носа охотника чуть ли не в паре метров от берега. Ящер шмыгнул в сторону, а медведи дружно контузили жирдяя. Четыре хвоста лихо заарканили обмякший обед. Тут уж и Машка подсуетилась, набросив на громадную добычу пятый аркан. Медвежья тройка отбуксировала на берег неудачника и бросила. Не прошло и пяти минут, как Иг притащил на хвосте зубастую каракатицу, едва не попав ей на зуб. Охота закончилась, когда к этому улову прибавилась ещё одна какая-то вовсе уж причудливая нечисть.
