Реставрация новостройки | страница 4



С террасы на стену была перекинута крепкая приставная лестница - так воины сокращали путь до казарм в мирное время. Ползти по ней вниз было чудовищно страшно. И даже не оттого, что Рузени в любую минуту могли засечь. А из-за самой лестницы, которая ходила ходуном, отвечая на любое движение. Она сползала по ней на попе лицом к черному ночному небу, и ветер нещадно лупил ее заголившиеся ножки. На площадку боевого хода Рузени свалилась почти без сил, тихонько подвывая от пережитого ужаса. И он же заставил ее поторопиться: как можно быстрей добежать до галереи, ведущей в восточную часть цитадели. Подъемный мост, отрезающий галерею от стены, был опущен. Везение на везении, а ее все сильней и сильней скручивал страх. Здесь на стене еще как-то можно объяснить неожиданную ночную прогулку. А вот дальше, в гвардейском гнезде поди попробуй сплести более-менее правдоподобную байку. Заблудилась в темноте? Шашни с вояками, пока танаграт не вернулся с очередной морской стычки? Жалкое вранье вызовет у советника Фарайла лишь кривую усмешку. А потом этот невидимый палач - как его все обзывают - утащит ее в свои кровавые подвалы и вдернет на дыбу. А когда она все выложит, Герс не то, что вступиться... Сам прикажет отправить ее в дальний исправительный дом надзирательниц богини Кишагнин!

По узкой деревянной галерее на каменных столбах, Рузени пронеслась молнией. Ворвалась в мрачный каменный зал со сводчатым потолком. Юркнула в уголок за массивным угловым выступом и только тут перевела дыхание. Высунула наружу нос, огляделась: раньше здесь бывать не приходилось. Но она добросовестно вызубрила нарисованный отцом план - на него и полагалась. Знаменитый на всю Однию зал гвардейской славы выглядел грозным, монументальным и на удивление обшарпанным.

Танаграт относился к своей цитадели, как к родному дому, а потому не терпел внешних признаков разора и неухоженности. Тут же лишь голые каменные неоштукатуренные стены, завешенные знаменами и вымпелами. Ниши с оружием, несколько громадных сундуков вдоль стен меж обитых железом дверей. И все. Рузени постояла, прислушиваясь к сумрачной грозной тишине. За дверью, в которую влетела, как чокнутая, послышались гулкие шаги. Она заполошно метнулась к третьей справа двери. В голове громыхнуло понимание, что воспользоваться отмычкой уже ни за что не успеет. Горячий болезненный комок, в который мгновенно скрутилось все, что было в животе, навалился на ноги предсмертной тяжестью. Рука потянулась к железному засову в бесполезном усилии... Дверь была не заперта. И даже едва заметно приоткрыта.