— Без личности нет культа.
— Что ещё не говорит в пользу масштаба личности, тем более — её качеств. Почему ты сейчас решил высказаться?
— Подозрения иссякли.
— С каких пор?
— Разве не ясно? С ночи у карьера.
— Почему ночь у карьера не могла быть подставой, как и всё прочее?
Фестус пожал плечами:
— Я вам поверил. Там, где рождается вера, кончается логика.
На неделю Фестус пропал среди полуистлевших страниц в самом маленьком зале библиотеки, то есть подсел на художественную литературу.
— Я помню, помню: не более чем плоды воображения.
Так теперь начиналось каждое утро в командорском кабинете. За сим следовало бурное обсуждение поглощённого Фестусом текста. Иногда разговор начинался с середины: Фестус несколько раз задерживался в библиотеке, пропускал последний поезд и ночевал у Кампари.
Командор стелил одеяло на пол, шутил, что камердинер доложит куда надо о незаконных ночёвках, но про себя вздыхал с облегчением. Трёп до середины ночи — не самая дурная замена алкоголю.
На седьмой день Фестус заявил, что взял себя в руки и перебрался в другой зал, где раздобыл кипу добарьерных трудов по химии, биологии и медицине.
— Вы же не без причин пустили меня в библиотеку? Поступая в старшую школу при Совете, гражданин подписывает акт о неразглашении, и медики могут творить, что вздумают, пока прочее население даже внутренние органы перечислить не в состоянии. Наука с добарьерных времён далеко шагнула, но лучше знать, откуда она шагала, чем не знать вообще ничего. Вдруг от меня будет польза?
— Поболе, чем от меня, — искренне согласился Кампари. — Бегом обратно. В Центр можешь являться на полчаса в день.
— Не могу, я ваш связной.
— Будешь связным, когда я сам отсутствую.
— Командор, — Фестус помялся в дверях. — Это ведь надолго. Несколько лет пройдёт, прежде чем станет ясно, есть ли толк от моих упражнений.
— Вот поэтому и бегом.
— Убить тебя мало, — прошипела Дик из угла кабинета. — Почему он, а не я? Потому что я — дура из второго разряда?
— Честно? Я не взвешивал «за» и «против». Фестус думает, я его с далеко идущими целями в библиотеку засунул. Да если бы. Это был импульс.
— Просто в ночь у карьера он сыпал умными замечаниями и смотрел понимающим взглядом, чем к тебе и подмазался.
— Конечно. Именно он подмазался ко мне у карьера.
Секунд десять они злобно сверлили друг друга глазами. Дик засмеялась первой.
— Ладно. Прости. Сама всё понимаю, поэтому и обидно. Куда мне в монастырскую библиотеку? Я там потеряюсь.
