— А я всё гадал, что же вас окончательно достанет, Кампари, — он несколько раз вдохнул и выдохнул. — Всю жизнь неймется, и вдруг четыре месяца ни слуху ни духу.
Хозяин кабинета выдвинул нижний ящик письменного стола, извлёк плотный конверт и протянул его командору.
— Пометки «сугубо конфиденциально» на письме не было. Возможно, конфиденциальность сама собой разумелась, но старому солдафону простительно неумение читать между строк.
— Играете в старого солдафона? — поднял брови Кампари, сжимая конверт с печатью Совета. — Зачем?
— А зачем вы играли в пустоголового мальчишку, ошалевшего от быстрого взлёта?
— Кто сказал, что я играл? — рассеянно возразил командор.
Письмо датировалось 13-м сентября:
«…С глубоким сожалением мы вынуждены заключить, что стабильное существование Агломерации находится под угрозой. Предвестники грядущей катастрофы едва заметны, но действовать нужно сейчас. Господин Мариус, не сомневаясь в вашей компетентности, Медицинский Совет настоятельно рекомендует предоставить особые полномочия госпоже Валентине, офицеру Отдела Внутреннего Контроля (номер 4842367). Помните: любую болезнь легче предотвратить, чем вылечить…».
— Я недооценивал Валентину или переоценивал Совет, — рот Кампари уехал под левый глаз. — Убийственная прямолинейность: «Не ставьте ей палки в колёса».
— Моя преемница утверждает, что хотела бы всё объяснить, но не может.
— Странно, что я ещё на свободе, а Пау руководит стройкой.
— Странно? Глава Отдела — я. Здесь вам не Центр, где субординация умерла в муках ещё до вашего вступления в должность.
— Я полагал, мою голову оставили на плечах ради финального аккорда, а что до архитектурного проекта — я готов ежедневно благодарить вас на коленях, но вряд ли вы этого хотите.
— Мне хватит уважения в глазах, — хмыкнул господин Мариус. — «Финальный аккорд» — выражение, не лишённое старомодного шарма. Вы понимаете, что при нынешнем курсе одна ваша манера изъясняться — преступление? Имён в утренних отчётах не называют, но, читая их, трудно не думать, что Валентина жаждет именно вашей крови. У вас есть идеи, почему ордер на ваш арест ещё не лёг мне на стол?
— Ни единой.
— А у меня есть. Причина происходящего — не в личных счётах. Валентина действует в интересах Совета, а оспаривать их решения — безумие, даже если мы не понимаем их мотивов.
Кампари зажмурился.
— Совет, конечно, таинственная организация, но сомневаюсь, что господин председатель — бог.
— Вы сами видите: я растерян, а такого давно не случалось. Скажите, Кампари, вы, случайно, не забарьерный диверсант?
