— У тебя больше года, — улыбнулся Кампари. — Нас очень мало, а новобранцы ещё толком не начали учиться.
— Да, смотрю на них и думаю: хорошо бы получить всё желаемое без переворота, — пробормотал Фестус, но мысли его уже были далеко: он принимал решения и просчитывал последствия.
* * *
Перешагнув порог кабинета в восемь утра и увидев Дик на табурете, Кампари замер, не зная, что думать — опять поссорились или случилось нечто более серьёзное? В тишине шорох грифеля по бумаге показался оглушительным. Дик осторожно встала и обошла стол. Уголки её рта задрожали.
— Мы здесь с шести утра, — прошептала она Кампари в ухо.
Словно почуяв, что четыре глаза вот-вот просверлят в ширме дыру, Пау подал голос:
— Я не кусаюсь. Сегодня.
Дик и Кампари сорвались с мест. На самом крупном из стандартных листов, в карандашных штрихах и чернильных линиях, проступал город: фасады на переднем плане искажались, расплывались, шли трещинами, из разломов выползали щупальца водорослей, увешанные хищного вида цветами. Окна скалились битыми стёклами, чей-то хвост, мощным взмахом ушедший в сторону, собирался скрыться под замшелой аркой. У крыш, недвусмысленно напоминающих о макете под столом, плескались волны. Фигура на краю одной из них бросалась в глаза не сразу: руки в карманах, взгляд устремлён вниз. Несмотря на масштаб, сходство с оригиналом было очевидно.
— Нечего краснеть, командор, я ничего не придумал, — усмехнулся Пау. — Вы — в центре моей нарисованной катастрофы, и даже над ней, но занимаете очень мало места, как и живьём: обыкновенная пуля вас уложит — и конец всему, на что мы посмели рассчитывать. И всё-таки это — ваш несуществующий город.
— Пау, моим он никак не может быть.
— Я его создал, но хотели его — вы. Не печальтесь, небытие ему к лицу. Воплощённое — несовершенно, опошлено прагматикой. Этот рисунок красивей чертежей. Проекту не дадут хода, но я счастлив, что так вышло. Мертворождённый город, который слишком хорош, чтобы существовать — это претензия на вечность.
Кампари тоже был счастлив: чёрт с ней, с Агломерацией, когда на бумаге такие дела творятся. Он вышел из-за ширмы, сел на подоконник и закрыл глаза.
— Это совсем не похоже на то, что я рисовал прежде! — ощетинился Пау, выскочив на середину кабинета с листом в руках. — Я не обещаю, что будет продолжение! Это ничего не значит!
Он сложил рисунок вдвое, вчетверо — Кампари тут же пришёл в себя:
— Стоять! Сотрёте половину!
— Ну и что? Я всегда так поступал. Хотите — возьмите себе.
