— Сборник городских сплетен? Читал на досуге, — скривил рот Кампари. — Даже вносил наблюдения.
— Изложу популярно, — Фестус устроился на стуле. — Осенью мы заблуждались, воспринимая все речи буквально. Жалобы в переполненных вагонах казались нам, простите за выражение, «народными стенаниями». Второразрядники обсуждают свои тяготы в утренних и вечерних поездах — это традиция. Они хвастаются, соревнуются: кто устал сильней, у кого больше спина болит, у кого ноги ноют, у кого руки отваливаются. Каждый для себя — идеал трудолюбия, самопожертвования, ответственности. Изо дня в день вкалывать на нелюбимой работе — повод для гордости.
— Утешение, — вставил Кампари. — Ведь выбора нет.
Фестус предостерегающе вскинул руки, опасаясь дискуссии об отсутствии выбора, и быстро продолжил:
— Яркий пример — девушка сообщает, что пользуется проектом «Первый разряд»: «Сначала буквы пальцем выводила, теперь упражняюсь с ложкой: макаю в кофе и пишу на кафеле». На неё набрасывается половина вагона: «Видимо, не слишком тебя гоняют на птицефабрике», «Хорошо, когда вечером силы остаются», «Я вот прихожу и падаю». Девушка пристыжено замолкает.
— Помню эту историю. За девушкой приглядываете?
— Само собой. В нашем положении потенциальными сторонниками не разбрасываются, — скороговоркой ответил Фестус. — Редкий рабочий мечтает быть кодировщиком или метеорологом. Некоторые реально получают удовольствие от общения с грядками, лязга металла или беготни с тележкой. Говорю без пренебрежения: прекрасно, когда призвание нашло человека. У прочих — глубинное предубеждение. Перворазрядников не любят. С точки зрения граждан, занятых физическим трудом, мы — бесполезны.
— По-своему справедливо, — поднял брови Кампари.
— Цитирую: «Напичкают головы чем попало, вот и сходят с ума. Женщины на женщин не похожи, мужчины — не мужчины».
— Часто слышал. В наш огород камень.
— А вот и нет, — воодушевлённо отозвался Фестус, — не только в наш. Граждане не одобряют, что треть контролёров — дамы. Опять цитирую: «Женщина с оружием, что курица в шляпе».
— Знакомый мотив, — безрадостно засмеялась Дик. — Утверждайте после этого, что деление на мужские и женские профессии — добарьерный пережиток.
— Здесь, наверху, мы всерьёз думаем, что деление исчезло, — снова взял слово Фестус. — Но как низам не запутаться, если Медицинский Совет не определился: что есть здоровый инстинкт, а что — девиация? Они не определились даже с тем, должно ли общество подавлять инстинкты или же напротив — следовать им. Работники металлургического завода постоянно задирают мужчин, подавшихся в портные, угодивших в теплицы или в курьерскую службу.
