— Это что, без анестезии происходило?
Пау снова усмехнулся:
— Они ж не изверги. Но ужас, который испытываешь во время разряда — неизбежная часть программы. Мерзкий, липкий, ни на что не похожий. Я предсмертную агонию так представлял. Мрак, из которого росли мои рисунки — солнечный день по сравнению с этим. А кошмар ожидания растягивался на часы, сутки, и в итоге стал невыносимым. Подписать какое-то там согласие? Легко! Собственноручно отправить рисунки в печь? Да я бы руку отрезал, лишь бы это прекратилось. Послушайте, командор. Ведь других пациентов выпускали быстрей? И таких симптомов, как у меня, вы не видели?
— Двигались все обычно, настроение было прекрасное, а что у них там с памятью и образным мышлением — не представляю.
— Тогда прошу вас, не раздувайте скандал за мой счёт. Результатов не будет: Медицинский Совет окажется прав. А кто мог принести вам информацию о крайних мерах? Все стрелки укажут на меня.
— Понимаю, — Кампари запустил пальцы в волосы. — Но что, если это ещё не крайние меры?
— Тогда про крайние нам лучше не знать, — улыбнулся Пау.
Кампари неловко прижал художника к себе:
— Терпите. Я должен был это сделать.
— Терплю, — шёпот донёсся из-под сгиба локтя. — Всю жизнь не хватало тактильного контакта, а тут удушающие объятия.
— Десятки связей и нехватка тактильного контакта. Фантасмагория. Сколько времени? — Кампари резко встал и взглянул на часы. — Когда вы договорились встретиться с Дик?
— Она должна приехать последним поездом.
— Хорошо. У нас час в запасе. Я провожу вас домой.
— Вдруг не успеете вернуться?
— Пау, вы не можете ехать один: в лучшем случае вы уснёте в вагоне, в худшем — соскользнёте с платформы или встретитесь с запоздалым и внимательным контролёром. Вы же пьяны.
— Вы тоже.
— Но я хоть не в первый раз! Разумней переночевать здесь, но вы, конечно, не останетесь, поэтому собираемся.
К моменту, когда архитектор, опираясь на стену, встал на ноги, Кампари надел пальто, проверил наличие ключа в кармане, и даже держал в руках куртку, готовый засунуть в неё Пау.
— Убивать вас я определённо не буду, — сказал художник уже в поезде. — Покажите, что ли, пресловутый блокнот.
— Баш на баш, — фыркнул Кампари. — Покажу, когда найдёте, что показать мне.
— Ну хотите, я разденусь.
— Вы прекрасно знаете, о чём я говорю.
— Вы прекрасно знаете, что я не способен рисовать.
— Посмотрим через полгода. Хоть через десять лет.
— Вы издеваетесь.
— Даже не начинал. Кстати, мы ведь договорились? Строители со мной спорить не станут, но ситуация нестандартная: за последние годы место работы сменил только один человек. Могут послать запрос контролёрам. Впрочем, я намекал господину Мариусу, что штатный архитектор Центру не помешает. За день вопрос разрешится. Будьте добры пережить эти сутки.
