Истинные приключения французских мушкетеров в Речи Посполитой | страница 65



— Вишневецкого имеешь в виду? Есть и такие, но их немного. Возьмем меня, к примеру. Польскому королю служил, по-польски говорить выучился, веру греческую — не предал. В Турции в плену был, опять же — язык тамошний выучил. Если бы принял ислам, мог бы там остаться и по службе продвинуться лучше, чем в Речи Посполитой. Но нет, не стал принимать мусульманскую веру, остался в своей. Так что я так скажу — страху, что веру свою христианскую мы, украинцы, потеряем, нет у меня.

— Наверняка не только с турками ведете переговоры? — не унимался д’Артаньян.

— Может, и веду, — Хмельницкий с подозрением посмотрел на француза. — А что в том такого? Вот, летом, в июне, писал письмо царю московскому. У нас с ним одна вера, языки похожи — иногда и не отличишь. Корень один — Киев, мать городов руських. Границы между державами четкой нет — сегодня это Речь Посполитая, а завтра, глядишь, — уже Московия. Или наоборот.

— И что ответил вам московский царь? — сказал мушкетер, сам ужасаясь своей наглости.

Хмельницкий не спешил с ответом. Он делал вид, что очень занят раскуриванием трубки. Гетману вдруг стало понятно, куда клонит француз, и это его забавляло.

— Ничего не ответил, — буркнул, наконец, Хмельницкий, выпуская клуб дыма.

Это было неправдой, но его собеседник не мог этого знать. Даже если шпионы кардинала Мазарини уже были в курсе деталей его переписки с царем, соответствующая информация уж никак не могла еще стать достоянием этого французского дворянина, посланного к нему с деликатной миссией.

Правда же состояла в том, что московский царь очень уклончиво ответил на просьбу украинского гетмана о покровительстве и на предложение совместно ударить по польской армии.

В то время Московия находилась с Речью Посполитой в состоянии длительного перемирия, которое русский государь нарушать не хотел.

Кроме того, Хмельницкий несколько раз перехватывал письма, предназначавшиеся Адаму Кисилю и Иеремии Вишневецкому, двум польским воеводам украинского происхождения, из которых могло следовать, что московиты собираются помогать полякам в войне с козаками. Царю Алексею Михайловичу пришлось даже оправдываться перед Хмельницким, что никогда не замысливал он соединяться с поляками против украинцев, и что кто-то специально такие слухи распускает, дабы поссорить двух правителей. Но люди гетмана перехватили очередные письма, а в них были все те же планы совместных действий против козаков, и Хмельницкий на это пригрозил царю, что помирится с Польшей и совместно с ней выступит против Московии.