На выезде из замка их остановил патруль.
— Князь Александр Конецпольский приказал никуда вас не выпускать, — сказал офицер, рассмотрев всадников.
— Мы никуда и не собираемся, — спокойно ответил Атос, научившийся, как мы уже знаем, неплохо говорить по-польски. — Дело в том, что с нами пан Мигурский, который на пиру у Его Сиятельства немного перебрал, — при этом он указал на д’Артаньяна, который уткнулся носом в гриву своей лошади. Его плечи были укутаны польским плащом, а якобы принадлежащую ему меховую шапку вертел в руках Портос.
В это самое время настоящий пан Мигурский мирно похрапывал в одной из комнат замка, которую ему любезно предоставил на эту ночь князь Конецпольский.
— Вы хотите сказать, что взялись доставить пана Мигурского в его расположение? — спросил офицер.
— Именно так, — ответил Атос.
— И после это снова вернетесь в замок?
— Безусловно. Слово офицера!
— Ну, что ж, тогда поезжайте. Помните, господин Атос, вы дали слово офицера, — сказал поляк, после чего со смехом добавил: — Приятных снов, пан Мигурский.
Д’Артаньян, которому адресовались эти слова, никак на них не отреагировал, опасаясь, что любая импровизация с его стороны может только усугубить и без того непростую ситуацию.
Поляки и французы, раскланявшись, за исключением, разумеется, д’Артаньяна, после чего поехали каждый своей дорогой.
Когда мушкетеры отъехали не безопасное расстояние, Портос натянул поводья и сказал, обращаясь к д’Артаньяну:
— Надеюсь, вы не уснули, дорогой друг?
— Нет, дорогой Исаак, я не сплю. Хотя в какие-то моменты мне кажется, что я действительно нахожусь во сне, — ответил гасконец, выпрямляясь в седле.
Он оглядел друзей, чьи лица были хорошо видны в лунном свете.
— Я, право же, не знаю, как вас всех благодарить. К тому же, из-за меня у вас возникло столько проблем!
— Не терзайте себя, Шарль. Дружба — вот, что главное в жизни. Остальное — как-нибудь приложится, — сказал Арамис.
— Вы правы, Анри, — произнес Атос. — Отныне все мы будем как единое целое. Беда одного из нас станет бедой и всех остальных.
— Но и радость каждого будет общей радостью, — с лукавством заметил Арамис.
— Один за всех! — зарычал Портос.
— И все за одного! — ответили ему хором три мушкетера.
