Выборы короля проходили на специально созываемом элекционном сейме. На них допускались все желающие шляхтичи, и иногда их число достигало 15 тысяч, что существенно превышало количество делегатов обычного сейма.
Последним этапом в этом процессе был коронационный сейм, на котором избранный король приносил присягу. Этот сейм, несмотря на перенос столицы в Варшаву, проводился в Кракове, в Вавельском соборе.
Из-за всех этих элекционных приготовлений д’Артаньян был вынужден искать более глухие дороги — конечно же, не из страха перед воинственными шляхтичами, так как мы знаем, что человек он был отважный, а потому, что он не хотел быть раскрытым в самом начале своей миссии.
Люди, населявшие эту страну, особенно женщины, показались французу довольно милыми, но несколько диковатыми. Кроме того, как уже было замечено, многие представители этого народа отличались заносчивостью, и это относилось в первую голову и, даже исключительно, к мужчинам. Поэтому д’Артаньяну все же пришлось несколько раз взяться за шпагу. К счастью, до кровопролития ни разу не дошло, иначе к «инженеру» (не говоря уже о «часовщике») возникло бы немало вопросов, касающихся виртуозного владения им оружия, а ему, как известно, хотелось бы таких вопросов избежать.
Так или иначе, Д’Артаньян добрался до Львова, который тоже пришлось объезжать стороной, так как там, как сказали ему в одной из близлежащих гостиниц, собирались польские войска для похода на Хмельницкого.
Однако главные силы формировались под командованием князя Доминика Заславского, назначенного временным главнокомандующим, не в самом Львове, а в близлежащих Глинянах.
Д’Артаньян, и до этого соблюдавший осторожность, теперь проявлял чудеса маскировки, передвигаясь только ночью и избегая больших дорог.
Очень часто во время ночных путешествий из-за деревьев до него доносились подозрительные шорохи, он держал пистолеты и шпагу наготове, но те, что скрывались в чащобе, так и не решались на него напасть.
Однако не исключено, что это были вовсе не разбойники, а мирные жители — женщины, старики, дети, спасавшиеся от войны, ее зверств и насилия. Для простых людей во время войны нет хороших и плохих военных — все они грабят, забирают скот, рукоприкладствуют, насилуют, убивают. Несколько раз на дороге ему встретились небольшие группы крестьян. Изможденные и оборванные, их силуэты потусторонне отражались в лунном свете, они молча провожали путника взглядами, в которых читались усталость и безучастность.
