— Может, лет через десять, — Атос улыбнулся. — Или через двадцать.
— Черт возьми, через десять лет мне будет сорок. К этому времени я буду дряхлым старикашкой, сидящим подле очага в окружении внуков и пускающим слюни от умиления, — проворчал Портос.
— Вовсе нет, дорогой Исаак. Наоборот, вы будете в меру упитанным мужчиной в полном расцвете сил. К тому же, о каких внуках вы говорите, если у вас, если мне не изменяет память, нет еще даже детей. И, вообще, в сорок лет жизнь только начинается.
— Откуда вам это знать, Атос? — удивился д’Артаньян.
— Об этом я слышал от многих людей.
— Время все расставит на свои места, — философски и как всегда меланхолично проговорил Арамис.
— Что ж, дорогой друг, давайте тогда обнимемся на прощанье, — торжественно произнес гасконец.
Они обнялись. Атос подошел к Портосу и Арамису и также заключил их в свои объятия, хотя, в случае с Портосом выглядело это, скорее, наоборот.
Затем Атос вскочил в седло, пришпорил коня, и галопом устремился в направлении, противоположном тому, в котором до этого двигались четверо мушкетеров.
— Один за всех! — прокричали вслед удаляющемуся всаднику Портос, Арамис и д’Артаньян.
— И все за одного! — как будто эхо отозвалось в звенящей тишине.
Атос осадил коня и развернул его на задних ногах в сторону друзей. Он снял шляпу, помахал ею издали. Затем мушкетер снова надел ее, вонзил острые шпоры в бока своего скакуна и помчался в неизвестность. Еще какое-то время трое друзей следили за уменьшающейся точкой на горизонте, но вскоре и она исчезла из виду.
* * *
Мушкетеры решили добираться до Франции не по морю, а по суше — через германские земли. Всюду, где они проезжали, царили голод и разруха. Людей совсем не было видно, а те немногие, что попадались на их пути, были, скорее, похожи на призраков, чем не живых существ. По сравнению с Германией разоренная войной Украина выглядела как процветающая страна.
Таковы были ужасные последствия Тридцатилетней войны — после боевых действий, голода и болезней в Германии, где все это, в основном, происходило, осталось менее половины населения, в некоторых районах — не более трети.
Добравшись до Франции, друзья опять разделились. Снова произошла сцена прощания, Портос крепко сжимал д’Артаньяна в своих объятиях. Арамис также обнял друга.
— Прощайте, граф, — церемонно произнес он, обращаясь к д’Артаньяну. — Или, все же, до свидания?
— До свидания, виконт, — также церемонно сказал д’Артаньян. — Вы зря смеетесь, Анри. Не знаю, как насчет графа, но баронский титул я вам обещаю, если вы пойдете на службу к Мазарини.
