* * *
Наши мушкетеры, предоставленные сами себе, решили посвятить какое-то время осмотру древнего Киева.
Он сильно отличался от большинства украинских городов, которые до этого видели французы. Разительным был контраст со Львовом, по сути, ни чем не отличавшимся от любого другого европейского города того времени.
Другое дело — Киев. Первое, что бросалось в глаза — чудовищная разруха, как будто мантией злого чародея накрывшая былое величие. Мушкетерам поведали печальную историю древней столицы, которая, впрочем, сама, без чьего-либо напоминания, проступала то тут, то там — в виде разломов крепостных стен, руин прекрасных церквей, разрушенных дворцов и особняков с остатками искусной мозаики и величавых скульптур.
В полуразрушенном городе на широкой горе горделиво высился храм Святой Софии, который, как рассказывали добровольные проводники мушкетеров, также подвергся разорению во время татарского нашествия, но затем был отстроен в первозданном виде. Недалеко от Софии находился Михайловский собор, сверкавший на солнце золотом куполов, за что прозван был златоверхим. Этот храм также восстановили после разрушения.
На соседней, меньшей по размеру горе виднелся замок. Это было довольно большое сооружение из дерева, которое, при близком рассмотрении, обнаруживало признаки упадка. Людей в нем не наблюдалось, хотя можно было допустить, что какие-то обитатели в нем все-таки оставались.
Внизу под горами распластался новый город с кривыми извилистыми улочками и кособокими деревянными, в основном одноэтажными домиками. Хотя попадались здесь и более солидные здания. Лишь несколько улиц казались более-менее приличными.
Эта часть города выходила к реке — славному Днепру. Посреди реки лежали обширные острова. Городская ограда была деревянной, вокруг нее — плохонький ров.
Несмотря на то, что город был малонаселенным — по оценкам наших героев, здесь проживало тысяч пять жителей, не больше — торговля шла бойко, мушкетеры видели на рынке хлеб, мед, воск, рыбу, мясо, причем часто это было даже не мясо, а сплошное сало, которое почему-то все равно охотно раскупали.
* * *
В Киеве Хмельницкий сильно переменился. Он все больше говорил о новой войне с Польшей, несмотря на то, что совсем еще недавно искренне радовался достигнутому с королем перемирию. Знающие люди поговаривали, что главная причина такой перемены была связана с Паисием, который настраивал гетмана на полный разрыв с Польшей и создание православной лиги во главе с Москвой.
