Движение легкое, как будто я ничего не вешу, и меня снова поражает, насколько я маленькая по сравнению с ним.
— Терекс? Какого черта ты творишь?! Тебе нельзя меня поднимать!
Одна его рука опускается на мой зад, и я поднимаю ладонь, чтобы ударить его по спине, но слишком боюсь, что задену его рану и швы разойдутся.
Его смех похож на низкий рокот, и он посылает дрожь по моему телу, даже когда я рычу от ярости.
Через несколько мгновений мы оказываемся у его кради, и как только мы оказываемся внутри, Терекс ставит меня на ноги, придерживая, пока кровь отливает от моей головы.
— Твои швы, — говорю я, кладя руку ему на грудь, но он качает головой.
— Я же сказал, все в порядке. А теперь, как насчет того, чтобы объяснить, о чем ты думала?
— Ты… ты… — я слишком обозленная, чтобы говорить, и отворачиваюсь, когда Терекс вздыхает.
— Элли, — начинает он, но я не обращаю на него внимания, иду в ванную и смотрю на воду.
— Зачем тебе понадобилось ставить меня в неловкое положение? — тихо спрашиваю я, все еще отказываясь смотреть на него.
Терекс рычит и встает передо мной.
— Ты спасла мне жизнь и заботилась обо мне в течение многих дней, несмотря на то, что тени под твоими глазами становились глубже и темнее. Тебя можно простить за то, что ты считаешь своим долгом заботиться обо мне. Но это неправильно. Это мой долг — заботиться о тебе. Я просто напомнил своим людям, что ты моя женщина и с тобой следует обращаться должным образом.
— Но я не твоя женщина, Терекс! — мой голос срывается, и я отступаю от него. — Я только что познакомилась с твоей невестой.
— Что это за слово?
— Женщина, которая собирается выйти за тебя замуж!
Терекс хмуро смотрит на меня.
— Я не понимаю.
— Леарза… — я запинаюсь на полуслове, понимая, что она назвала это как-то по-другому. Что-то вроде «спаривания». — Женщина, с которой вы собираетесь стать парой.
Глаза Терекса выражают понимание, а затем я открываю рот, когда чешуя на его груди начинает преобретать темно-фиолетовый окрас.
— Это Леарза тебе такое сказала?
Я киваю, а он чертыхается, когда раздается звон колокольчиков у входа.
— Мы поговорим об этом позже, — говорит он, возвращаясь в спальню, а я, наконец, даю волю слезам.
ТЕРЕКС
Я почти чувствую боль Элли, и мне хочется рычать. Мои люди разочаровали меня своими сегодняшними действиями. Я останавливаюсь на ходу. Мои собственные действия также способствовали тому, что моя крошечная самочка недовольно на меня сопела.
Я заметил, что ей неловко пользоваться помощью слуг, и все же велел ей попросить их наполнить ванну. Моя Элли не привыкла к подобным действиям, и мне следовало бы знать, что она сама возьмется за выполнение этой задачи. Она упрямая самка.
