Люди ахают, когда Терекс направляется к воде. Он обнажен по пояс, и хотя его рана зашита, она до сих пор воспаленная и резко выделяется на его коже.
— Терекс, — шиплю я, но он игнорирует меня. Я смаргиваю слезы. Он еще никогда так не злился на меня.
Все замолкают, когда он приближается к огромному костру.
— Скажите мне, — говорит он тихо, но для всех очевидно, что в его голосе сквозит ярость. — Почему вы позволили крошечной человеческой самке наполнять мою ванну, когда она из-за травмы не может пользоваться одной рукой?
Все глаза сразу поворачиваются ко мне, и несколько лиц выглядят невпечатленными.
— Все в порядке, — говорю я, хотя мое лицо заливает краской. — Я сама предложила, Терекс. Ничего страшного.
Терекс игнорирует мои слова.
— Эта женщина спасла мне жизнь. Она вернула меня в лагерь и взвалила на себя заботу обо мне. И никто не подумал ей помочь? Вы все видели, как она боролась за мою жизнь. Мне стыдно за вас.
Я сглатываю комок в горле, руки трясутся от упоминания о том, насколько близко Терекс был к смерти, и от ощущения, что на меня смотрит так много глаз.
Сейни выходит вперед.
— Я не должна была позволять Элли делать это, — говорит она, и в ее глазах появляется сочувствие, когда она смотрит в мою сторону.
— Нет, — говорю я, свирепо глядя на Терекса. — Ты предложила свою помощь, и я сказала, что могу сделать это сама. Это моя вина.
Сейни облегченно вздыхает.
У Терекса раздуваются ноздри, но он просто смотрит на меня. Наконец его губы медленно изгибаются в улыбке.
— О, я знаю, крошечная самочка. И мы поговорим об этом позже.
Мое лицо становится еще пунцовей, и под взглядами стольких людей меня прошибает озноб. Я измучена, смущена, а этот гигантский пришелец делает только хуже!
— Знаешь, что? — говорю я, и слова как будто сами собой вылетают из моего рта. — Сам наполняй свою гребаную ванну.
Толпа дружно ахает, но Терекс удерживает мой взгляд. Затем он откидывает голову назад, заливаясь хохотом. Какое-то мгновение я смотрю на него, ошеломленная его красотой. Его глаза искрятся, от улыбки преображается лицо, и я уверена, что все остальные женщины в округе думают точно так же, как и я.
Я здесь не задерживаюсь. Поворачиваюсь и ухожу, слишком расстроенная и сердитая, чтобы беспокоиться о том, что все обо мне подумают. Толпа расступается, когда я иду к кради Терекса. Внезапно земля уходит из-под ног, и я вскрикиваю, когда огромные руки хватают меня, перебрасывая через твердое плечо.
