— Нет. Меня зовут Леарза. Я хотела поблагодарить тебя за заботу о Терексе.
Она произносит его имя собственнически, словно этот огромный воин принадлежит ей, и я моргаю.
— Без проблем, — бормочу я и делаю шаг, чтобы обойти ее.
Она снова встает у меня на пути, и я встречаюсь с ней взглядом. Конечно, будь у меня пустое ведро, она вряд ли помешала бы мне пройти.
— Просто мы с Терексом собираемся стать парой, — говорит она, и я чувствую, как кровь отливает от моего лица.
— Стать парой? — переспрашиваю я онемевшими губами.
Она улыбается мне, сверкая глазами.
— Да. Я думала, что умру, когда услышала, что он был так тяжело ранен, пытаясь защитить тебя.
Ее колкость, словно нож, попадает в цель, и я вздрагиваю. Я всегда буду чувствовать себя виноватой, что отсиживалась на мишуа, пока Терекс боролся за наши жизни.
Мой голос надламывается при мысли о том ужасе, который я испытала.
— Ах да? Тогда где ты была, когда Терекс был в кради целителя?
Она моргает, глядя на меня.
— Я навещала его родителей. Я для них как дочь. А скоро ею стану. Они убедили меня, что Терекс не хотел бы видеть меня такой расстроенной.
Мои руки дрожат, и я чувствую тошноту.
— Спасибо, что присматриваешь за Терексом для меня, — улыбается она, вгоняя «нож» по самую рукоять. — Не знаю, что бы я делала, если бы он не вернулся ко мне.
Я киваю и иду дальше, спотыкаясь и проливая воду на платье. К тому времени, как я добираюсь до кради Терекса, с моего платья капает больше воды, чем осталось в ведре.
На этот раз, когда я возвращаюсь, Терекс уже не спит, и его лицо застывает при виде меня.
— Что ты делаешь? — спрашивает он угрожающе.
Я прохожу мимо него, смаргивая слезы.
— Наполняю твою ванну. Или что по-твоему я делаю?
— Я же велел тебе спросить слугу.
— Да, но там, откуда я родом, у нас нет слуг, — я наливаю остатки воды в ванну и с отвращением смотрю на нее. Ванна не заполнена и на четверть.
Когда в ванной появляется Терекс, я начинаю кричать.
— Что ты делаешь? Зачем ты поднялся? Ты же упадешь!
Он сердито смотрит на меня, и я выдыхаю, когда понимаю, что, хотя его бок явно причиняет ему боль, Терекс твердо стоит на ногах.
Оказывается, гигантские воины быстро исцеляются.
И гигантские воины более чем немного пугают, когда их глаза темнеют от ярости.
Я смотрю на Терекса, и он, наконец, кивает, глаза становятся холодными, когда он разворазивается на пятках и шагает ко входу в кради.
— Терекс? — я бегу за ним. — Что ты делаешь?
Мони еще не сказала, что ему разрешено покидать кради. Я бросаю взгляд на его суровое лицо. Почему-то мне кажется, что ему все равно.
