— Ты почувствовал? — прошептала я.
— Тише, — он почти не дышал.
Вдвоем, мы как единое целое, прислушивались к тому, что происходит в животе. На миг ощутили себя не просто мужчиной и женщиной, которых когда-то связывала постель — будущими родителями. Невесомыми движениями Андрей развязал пояс халата и накрыл ладонью теплый тугой живот. Я смутилась, что лежу почти голая, но расслабилась под рукой — не мешала ему. Это так приятно… Наблюдать за выражением его глаз, пытаясь угадать — а ему нравится? Что он ощущает?
Еще один несильный тычок — словно кто-то клюнул, затем посильнее.
Андрей уловил их ладонью и улыбнулся. Взгляд стал отрешенным: погрузился в свой внутренний мир, жестокий и сложный. У него был грустный вид и застывшая улыбка, смещенная параличом и шрамами. В глазах появилась тоска, которую мне захотелось стереть — из них ушел свет. Сначала его это обрадовало — как и меня, но почти сразу он ушел в невеселые мысли.
Тебе нравится? Что ты чувствуешь?
Я не спрашивала, по лицу понимая — вряд ли он сформулирует свои чувства, мужчины вообще с трудом их формулируют, а такой человек, как он тем более. Просто приоткрыла губы и ловила каждое чувство на его лице.
В коридоре зазвонил телефон, но Андрей держал руку на животе, игнорируя звонок.
— Он большой сейчас? — тихо, словно боясь спугнуть малыша, спросил он.
Я не сдержала улыбки.
— Сантиметров двадцать? — я сама не была уверена и с интересом прислушивалась к тому, что происходит внутри и между нами.
Это особая близость.
Мы понимали, что дальше ничего не будет и на нашем будущем крест. Что сейчас мы вынужденные партнеры — бывшие, чем возлюбленные, как в начале нашего романа. Я от него ушла и пряталась. И он этого ребенка не хотел. Но именно сейчас, этот миг стал драгоценным.
В телефоне раздалось оповещение об смске.
— А ты волновалась, — он слушал, пока ребенок не затих, и грустно улыбнулся. — Мне нужно ответить.
Я видела, как в коридоре он читает сообщение, хмурится и идет в ванную.
— Ты уходишь?
— Постараюсь быстро, — из ванной зашумела вода и последних слов я не уловила.
Встала, чтобы приготовить завтрак, но остановилась перед зеркалом, и интуитивно взяла с полки телефон. Меня насторожила перемена настроения. Я открыла последнюю смску: «Гриню кончили. Три дня назад, ночью нашли. Приезжай, надо разобраться».
Я вернула телефон на место, помрачнев.
Гриня — не тот ли парень, что был с Андреем и Шелеховым? Я в упор не помнила, как его зовут. Куда он идет? Андрей быстро собрался, прихватив оружие, и ушел, улыбнувшись на прощание. Держался он уверенно. Успокоившись, я умылась, и с чашкой чая легла обратно в постель.
