Да, он не смог.
И никогда не сможет.
В этом самая большая ложь на свете. Говорят, сильнее всего любовь нужна тем, кого любить трудно. Но не так это, не нужна им любовь. Я теперь точно знаю.
Я многое поняла, пока была с ним.
Смотрела, как он живет, смотрела на спартанский быт, привычки. Андрей был другим, с другими ценностями, другим опытом, которые создали из него то, кем он стал.
Его больная любовь, его сигареты — полные пепельницы окурков, которые он оставлял после ночи на кухне, погруженность в себя… Не знаю, о чем постоянно думает… Что вспоминает? Войну? Разрушенные судьбы? Врагов?
Дело ведь не в том, что он не хочет меняться — он не может. Волк, попадая в капкан, перегрызает себе лапу и уходит калекой-отшельником в лес. Люди тоже такие есть.
В этом мире он привык вот так.
Андрей не доживет до старости. Он понимал это.
И мне кажется, воспринимал это совершенно спокойно — как закономерный финал угробленной жизни. Поэтому меня гнал — нет у него будущего, и у меня рядом с ним не будет. Не будет нас. Поэтому от меня отстранился. Андрей так и не лег со мной, хотя я ничего такого не предложила — просто для удобства, чтобы он мог нормально спать… Он выбрал дистанцию.
На УЗИ в двадцать недель я не попала.
Андрей пообещал, что сводит позже: перед тем, как заказывать документы. Пока особо не стоит светиться. Чувствовала я себя сносно: привыкла к нему и ситуации, продолжала пить лекарства, рисовала, все шло своим чередом и меня перестали беспокоить недомогания.
Зато произошло кое-что другое.
Андрей прятал меня, как зверь прячет семью: за семью замками, зато в безопасности. Я редко выходила из дома.
— Не сводишь меня погулять? — спросила я, отложив в сторону изрисованный альбом. — Я хочу на улицу…
Уже третий.
Я постоянно рисовала, готовила, читала, готовилась к родам: училась распознавать схватки и ухаживать за младенцем. Шла двадцать первая неделя, и было невыносимо, хоть на стену лезь.
На улице лето скоро закончится.
— Хочешь погулять? — переспросил он. — А пойдем. Погода хорошая.
— Не могу поверить! — я рассмеялась, и встала с кровати.
По вечерам уже прохладно. Взяла вязаный кардиган, сумку и быстро надела балетки. От предвкушения хотелось летать. Андрей наблюдал, как я порхаю в своем черном платье для беременных, не скрывая радости.
Он отвез меня в парк.
Наслаждаясь вечерним солнцем и свежим воздухом, я побрела по дорожке рядом с Андреем. Боже, как хорошо… Разве много нужно для счастья. Андрей выгуливал меня, подстроившись к шагу. Так хорошо просто идти и дышать полной грудью.
