— Сколько?
— Не быстро, — признался он. — Нужно выждать, найти надежного человека. Я не могу заказать документы сейчас.
Чтобы не расплакаться от отчаяния, я прикусила губу.
Он что, будет ждать, пока я не рожу, чтобы купить документы на обоих сразу? А мне что делать?
— У меня нет шевелений, это плохо, — я взглянула на него и слез уже не скрывала, они дрожали в глазах. — А если что-то случится? Как мне быть?
— Так, встань, — Андрей поднялся, скрывая боль, но на лбу выступила испарина. — Иди сюда.
Когда я приблизилась, он накрыл живот обеими ладонями, подождал, слушая тишину.
— Ты уверена, что он должен шевелиться?
— Он уже двигался, — напомнила я. — В ванной, помните… — и поправила себя. — Помнишь?
Он обхватил живот чуть иначе, прислушиваясь к тому, что происходит внутри. Как будто теплом рук пытался разбудить ребенка.
— Лена, в ванной он барахтался от страха.
— Это плохо… Очень плохо, — я не знала, как объяснить. — Я лежала на сохранении, затем сильный стресс. На меня напали… потом твое ранение… Беременность могла перестать развиваться.
— Это как? Он мог умереть, это хочешь сказать?
На этих словах из глаз выкатились застывшие слезы.
Я постоянно думала об этом, но не хотела говорить вслух. Не из суеверий, мне казалось это чудовищно страшным. И даже если все в порядке сейчас, мое и ребенка будущее оставалось туманным.
— Как мне рожать? — вслух высказала я страхи. — А если внезапно отойдут воды? Если что-то с ребенком, а я об этом не узнаю? Я не смогу родить без врача.
Как он это представляет, где? Здесь, на съемной квартире с ним? Или на улице, как рожают бездомные кошки?
— Я что-нибудь придумаю.
— Андрей… — расплакалась я, и он меня обнял.
Вблизи от него пахло болезнью и спиртом. Руки дрожали, пока он гладил мне затылок. Меня от него не передергивало, но и прежней близости, того удовольствия, которое я раньше испытывала от его ласк, не было. Наоборот, было ощущение, как будто мы чужие и знакомимся заново. Скованность.
— Я договорюсь, чтобы тебя посмотрели, хорошо? Не реви. Ты права.
Андрей ладонью вытер мне слезы и ушел в комнату, а я осталась мыть посуду. Когда я заглянула в комнату, он крутил в руках телефон, задумчиво глядя в пол.
— Ты права, — повторил он. — Придется как-то рожать…
Он замолчал.
— У меня есть знакомый врач, он не специалист, — продолжил он, словно принял сложное решение. — Военный врач. Сам не хотел к нему обращаться, перетерпел бы, но видно придется. Он проконсультирует.
