Вера приняла нерешительность за страх.
— Не бойся, волосы выдирать не стану. Просто захотела встретиться.
— Понимаю, — сказала я, вспомнив собственные страдания после измены Валеры. Боже, такая глупость, но тогда я умирала от боли. — Ребенок не от него, не волнуйся.
— Ага, — взглядом она показала на браслет. — И эту безделушку не он тебе подарил.
Непередаваемый взгляд, плотно сжатые губы.
Ревнивая.
Она была постарше меня и выглядела проще, чем могла бы. Стройная, с изюминкой, но в ней не было чего-то, что сделало бы ее роскошной. На месте любовницы Власова я представляла гламурную девушку. А Вера была из тех, кто может стоять рядом с вами на одной остановке.
— Мы вместе десять лет, — усмехнулась она. — С моих восемнадцати. Мне он своего золота не дарил, боялся, жена увидит. А тебе — пожалуйста.
Я автоматически взглянула на бабочку.
— Браслет подарил не он.
— Ври больше!
Невеселая улыбка, блеск в глазах — Вера переживала сильней, чем показывала. Наверное, это паршиво: вот так любить. А я видела — это любовь. У случайных любовниц не бывает беспросветной тоски в глазах. Такое не сыграть.
И я ее вдруг поняла, ее боль. Лучше, чем она могла представить.
Вспомнила, как он метался в бреду и звал другую… Когда поняла, зачем была нужна — на пару ночей. Это страшное слово «никогда». Любить и знать, что не будешь в жизни этого человека. Я не выйду за отца своего ребенка. Мы не будем вместе, не узнаем семейных радостей. Но у меня останется частичка былой любви, а у нее, вечной любовницы, лишь горькие воспоминания. Но я точно не виновата в ее проблемах.
— Я девушка Андрея Ремисова, — в животе забарахтался малыш, и я положила ладонь на живот. — Ваш друг удерживает меня против воли.
Она нахмурилась, но не успела ответить: в дверь ударили, и задергалась ручка.
— Открой! — я узнала голос надзирательницы. — Быстро открой, Верка!
Та не слишком испугалась. Отперла и надзирательница влетела в комнату.
— Ключ украла, паршивка…
Вера взирала без страха, но с раздраженной усталостью. Как на мать с ее упреками, нотациями и недовольством. До меня внезапно дошло, что так и есть: они похожи, только Вера лет на тридцать моложе и у нее профессиональная завивка. Девушка отдала ключ матери и с каменным лицом вышла из комнаты.
— Ничего не сделала? — надзирательница напряженно ждала, что отвечу. — Или наговорила чего?
Вид настороженный — волнуется за дочь. Судя по всему, это не первая выходка.
Узнала, что Власов скрывает беременную — украла ключ, просочилась, рассчитывая увидеть соперницу. У нее могут быть проблемы. Я изучала суровое лицо ее матери. Не из того теста тетка, чтобы вить веревки. Но об этом инциденте можно будет напомнить при случае.
