— Кого рекомендуете назначить военкомом сводного батальона? При этом, — продолжал он, — вы своим личным участием должны всемерно способствовать выполнению боевой задачи!
Вместе с Сухиашвили и Муравьевым я сильно переживал постигшую неудачу. Грубейшая ошибка Шейкина, помимо всего прочего, бросила какую-то тень на политработников бригады. Необходимо было смыть это пятно боевыми делами и доказать на деле, что моряки могут успешно драться и побеждать.
Размышляя так, я попросил командира корпуса разрешить мне по совместительству быть комиссаром сводного батальона. Комкор перекинулся несколькими словами с вошедшим в это время в комнату военкомом корпуса, подумал немного и сказал:
— Согласен. Назначаю комиссаром сводного батальона по совместительству! Кого назначить командиром сводного батальона?— спросил он у Сухиашвили.
Сухиашвили назвал, на мой взгляд, не совсем удачную кандидатуру. Я попросил разрешения и внес другое предложение: назначить командиром сводного батальона по совместительству заместителя командира бригады Неминувшего. И его облик словно вырос перед моими глазами: высокий, поджарый, с черными гусарскими усами. Его любили моряки в бригаде. Он уже имел боевой опыт, участвовал в первых боях.
Командир корпуса одобрил мое предложение. Затем уже более спокойно, сдержанно разобрал наши ошибки, потребовал не терять управления, постоянно вести разведку, шире пользоваться рекогносцировкой, более четко ставить задачи частям.
— Уроки, извлекайте уроки! — повторил он. — Что-нибудь не ясно?
Вопросов не было, и я направился к двери. Комкор задержал меня и поинтересовался самочувствием. Я несколько замялся с ответом: не хотелось признаваться, что три бессонные ночи давали о себе знать.
— Понимаю вас. На ногах стоим, а в голове карусель, — сердито сказал он и тут же приказал: — Ступайте в соседнюю комнату. Приказываю два часа спать. Через два часа разбужу.
Признаюсь, такая неожиданная забота, проявленная только что бушевавшим человеком, меня тронула. Действительно, длительный марш, неудачные бои, бессонные ночи основательно измотали, и я с трудом держался на ногах. Однако, не отдав необходимых распоряжений, лечь не мог. Дорога была каждая минута. Доложив об этом генералу, я попросил разрешения отдохнуть попозже. Он согласился.
После душной комнаты, на свежем воздухе пьянило, кружилась голова. Но все это было мелочью по сравнению с предстоящей задачей. Она захватила меня целиком. «Сумеют ли быстро разыскать Неминувшего? Как он нужен! Столько предстоит дел!» — думал я. После неудачного наступления в лесу была полнейшая неразбериха: люди слонялись из стороны в сторону, подразделения перемешались. В сутолоке нелегко было отыскать хотя бы старшего по должности командира. В эти минуты, как никогда, требовался энергичный, расторопный командир, способный быстро восстановить боеспособность подразделений.
