Волна бурных эмоций поднялась в сердце Клейна после того, как он услышал Данна. Инстинктивно, он произнес:
— Почему?
— У Потусторонних существуют серьезные скрытые опасности? Настолько, что внутренние церковные судебные инстанции и Потусторонние, постоянно сталкивающиеся со странными явлениями, в итоге становятся склонны к проблемам?
Данн забрался в карету и откинулся на спинку сиденья. Выражение его лица и тон голоса оставались прежними.
— Это не то, что тебе нужно понимать. Да и не то, что ты сможешь сейчас понять, пока не станешь одним из нас.
Клейн на мгновение застыл, после чего сел и спросил наполовину сомневающимся, наполовину шутливым голосом:
— Если я этого не пойму, как я смогу принять решение о том, стоит ли мне присоединяться?
А пока он не присоединится, он не сможет понять. Это был самый настоящий тупик…
Данн Смит достал свою трубку, поднес ее к носу и глубоко вдохнул.
— Наверно, ты неправильно понял. Гражданский сотрудник тоже один из нас.
— Другими словами, если я соглашусь стать вашим гражданским сотрудником, постепенно я смогу узнать сопутствующие тайны, узнаю о скрытых опасностях, которые преследуют Потусторонних, и опасностях, с которыми я могу столкнуться на работе. Таким образом, я смогу трезво оценить все плюсы и минусы и принять решение, становиться ли мне Потусторонним. Все верно? — Клейн немного подумал и подвел итог тому, что сказал Данн.
Данн улыбнулся и сказал:
— Да, все верно, за исключением одного момента. Ты не сможешь стать Потусторонним лишь потому, что у тебя появилось такое желание. Любая церковь крайне строга в этом вопросе.
«Было бы странно, если бы церковь не была строгой…» — про себя поглумился Клейн, но внешне стал более сосредоточенным и серьезным.
— А что насчет гражданских сотрудников? Тут тоже все должно быть очень серьезно, не так ли?
— В твоем случае, не должно быть никаких проблем, — сказал Данн с полузакрытыми глазами после того, как он понюхал курительную трубку и немного расслабился. Однако он так и не стал ее поджигать.
— Почему? — спросил Клейн, вновь охваченный сомнениями.
В то же время про себя он пошутил:
«Значит, моя уникальность и нимб переселенца словно ночные светлячки, такие яркие и очень заметные».
