Дайсон молча отмахнулся. Вот же послал Бог соседа. Ну и болтун! Хорошо бы этот толстяк сам куда–нибудь скатился.
— За здоровье его величества короля Швеции Карла Шестнадцатого Густава! — произнёс председатель Нобелевского комитета, когда почётные гости разместились за центральным столом.
Следом прозвучал тост в память Альфреда Нобеля, затем заиграл орган, и официанты стали разносить еду. Угощение на Нобелевских банкетах всегда позиционировали как одну из главных интриг вечера — до последнего момента его держали в тайне, и оно ни разу не повторялось. Конечно, потом в Погребке ратуши — так называется местный ресторанчик — каждый клиент сможет попробовать блюда и из меню этого торжества, и из любого другого, проводимого здесь в предыдущие годы. Но сейчас над залом висел гул нетерпения.
Получив свою порцию, Дайсон принялся изучать содержимое тарелки. Запах необычный. Он заглянул в меню. Хм. Нарезанные соломкой и обжаренные трепанги с морскими гребешками в устричном соусе. Интересно. Сэр Роберт зацепил вилкой небольшой кусочек. Неплохо — прямо во рту тает. Надо будет раздобыть рецепт и передать своему повару.
— Кстати, появлению Нобелевской премии поспособствовала курьёзная случайность, — тоном знатока произнёс разговорчивый профессор. — Когда умер брат Нобеля — Людвиг, репортёры по ошибке поместили в газетах сообщение о смерти Альфреда. Тот прочитал некролог, называвшийся «Торговец смертью мёртв», и стал размышлять о том, какая память о нём сохранится у человечества. После этого он и учредил будущую премию.
Сэр Роберт прикрыл глаза. А что останется после него?
Если станет известно о болезни, шакалы–конкуренты сразу начнут рвать на части всё, что он создал. Взбираясь на вершины бизнеса, Дайсон многим перешёл дорогу, и теперь из желающих досадить выстроится очередь. Даже после смерти мстить будут. Все прекрасно понимают, что работа для него — главное. Знают, сколько сил он вложил в своё детище, как из голодного и оборванного мальчишки, подрабатывающего на улицах Лондона, вырос в хозяина огромной финансовой империи. Даже женитьбу позволил себе только на пятом десятке. Но с красавицей Мелиссой он провёл вместе всего три года — она умерла при родах, дав жизнь их сыну Уильяму, малышу Билли, как она его называла, с улыбкой поглаживая огромный живот.
А что теперь? Сейчас даже дело своё некому оставить — на Билла положиться нельзя: ему, видите ли, бизнес не по нраву. Романтик хренов!
