Девичьи пальцы отреагировали на слова — чуть сжали волосы, доставляя саднящую боль. Ничто, по сравнению с той болью, которую ей сейчас доставляли слова.
— И это был правильный выбор, Даш. Мне так кажется. Точнее и выбора-то не было. Это ничем не закончилось бы. У меня было десять влюбленностей в году. До Дины… На ней как-то замкнуло… Поэтому не злись на Артёма. Он… Заботится. И тогда не ошибся. Я только сердце бы тебе разбил…
— А так вырвал… — Даша не хотела перебивать, да и боялась, что начнет говорить она — закончит Стас. А значит, она снова окажется в неведении. Как всю сознательную жизнь, в которой решение принимают все, но не она. А когда пытается — получает по носу.
— Я никогда не врал тебе, Дашка. Когда говорил, что Дину люблю — любил. Когда дружбу предлагал — хотел дружбы. Думал, ты… Счастлива. Хотел побыть рядом со счастливым человеком. Ты ведь действительно такой казалась. Всем, не только мне. Но когда ближе подпустила, понял, что сомневаешься… С собой не сопоставлял, это было бы слишком эгоистично. Но в чем причина — понять не мог.
— В том, что за меня все решают, Стас. Все. И всё. Ты решил, что в шестнадцать рано было, что сердце мне разобьешь. Артём, что ему виднее, кто мне нужен. Родители, что я заслуживаю, чтобы рядом со мной был образцовый. Вот я и нашла… Образцового. Богдан решил, что удобство — это любовь. А я всех вас хотела сделать счастливыми. Я все ваши решения принимала. Соглашалась на них. Я надеялась, что этого мне будет достаточно. Что если ты хочешь быть с Диной — этого мне достаточно. Что если родные хотят видеть меня замужем за Богданом — этого мне достаточно. Что если Богдану нужен комфорт — этого мне достаточно. Но ни черта! Ни черта, Стас! — не хотела перебивать, а начала говорить… И остановиться уже не могла. От сидевшего рядом Волошина отлипла, отодвинулась чуть, смотрела прямо в глаза и во второй раз в жизни позволяла себе говорить то, что хотела сама. Что сама чувствовала. — Мне этого недостаточно. Я хочу… Страдать хочу, любить хочу, ошибок хочу. Своих! Понимаешь?
Конечно, он не понимал. Никто понять не смог бы, да только…
Это Стас к ее губам потянулся. Это он за затылок к себе притянул. Он целовать начал… Слишком страстно, как для благотворительности.
— Ты этого хочешь, Дашка?
Даша сама толком не объяснила бы, как оказалась у него на коленях, как снова в волосы зарылась и к губам тянуться стала, когда он чуть отклонился, ловя взгляд, задавая вопрос.
