Стас еще ощутимо прижался губами ко лбу. Так, как детям проверяют температуры заботливые родители, выпрямился, пошел к двери. Не ждал, что хозяйка следом пойдет, не оглядывался даже.
Даше казалось, что он так и уйдет — обуется, ни слова не скажет, просто дверь за собой закроет и на том все… Но прошла минута, потом вторая… А щелчка слышно не было. Пришлось отмирать, на ватных ногах вставать со стула, плестись в прихожую.
В которой обутый уже Стас стоял, глядя в телефон. Когда Даша остановилась в дверном проеме, опять улыбнулся.
— Пока, Носик. Зови меня. В любой ситуации.
— Спасибо, Стас… И прости еще раз, что я… Не хочу стать причиной для нового разлада у вас с Диной.
Хмыкнул, кивнул. Видимо, думал о чем-то, потому что ответил не сразу, но все же ответил.
— Не станешь, Даш. Мы разъехались. Разводимся. Это все.
Сказал, развернулся, вышел, Даша же…
Сползла по стеночке. В кровь хлынул адреналин, а в голову ударила ярая пульсация. Потому что Стас Волошин, кажется, опять свободен, но с дырой в сердце.
А она… По-прежнему в него влюблена.
Кольцо из-под тумбы Даша достала сразу, а вот заставить себя его вновь надеть так и не смогла. И решение изменить тоже.
Душа полнилась сомнениями в последние пару недель после той памятной первой за долгое время встречи со Стасом, теперь же… Они разом закипели пенистыми волнами и выбросили на берег четкое понимание — независимо от Волошина, от его отношений и отношения, замуж за Богдана Даша не выйдет, а значит — должна быть честна.
Она набрала еще жениха уже в воскресенье. Настроилась, выдохнула, да только… Он скинул. А потом написал: «срочно вызвали на работу. Наберу позже».
Злиться за это Даша права не имела. Богдан никогда не был манипулятором, да и… В их отношениях ведь была такая норма — работа превыше всего. Даже когда невеста вылетает из твоей машины со словами о том, что не знает, любит ли тебя, ты все равно скидываешь, если «срочно вызвали на работу»…
Позже Богдан не набрал. Ни через час, ни ближе к обеду. Пришлось снова собираться самой, снова выдыхать, снова звонить… На сей раз не безрезультатно.
— Прости, солнце. Замотался дико.
— Ничего страшного, но… Богдан, нам поговорить надо…
— Говори, Даш. Я шмотки собираю, но могу послушать.
— Какие шмотки?
— Командировка. Срочная и внезапная.
— Ты уезжаешь?
— Да. В Мюнхен. На десять дней. Что ты хотела, Даш?
Он так заморочено спросил, что Даша как-то разом поняла — не помнит. Действительно уже не помнит, что у них, кажется, отношения на волоске…
