Камешек оказался голубой. Я кинула его мужчине и начала подниматься.
— Эй, не надо! — он попытался вернуть камешек мне. — Это твое!
Я достала еще один камешек и, как смогла, повторила жест его ряженого друга с рынка — подкинула, поймала, посмотрела.
— Вот как. Не хочешь быть должна?
Кивнула в ответ. Он сжал губы в линию.
— Не товар. Не пленница, — указал на клетку. — Хм… Гостья. Гостья будешь?
То есть он все равно не отвяжется.
Он замер. Повел взглядом, так, словно видел сквозь стены.
— Надо уходить. Ты идешь?
Я колебалась.
Выбор непростой.
Чужак, с неясными целями купивший меня. И при этом — он жив только потому, что я убила дива. Надеюсь, он понимает это.
Идти с ним — опасно. Но оставаться здесь — опаснее вдвойне.
Но он тоже пришел к какому-то решению, раньше меня. Поднял руку, вокруг пальцев заплясали искорки.
— Я, Актаур Аль-Танин, обещаю и даю слово, что не причиню вреда тебе, гостья, и твоему ребенку, пока ты по собственной воле будешь оставаться под моим покровительством, — заявил он, и искры над ладонью вспыхнули и рассыпались небольшим фейерверком.
— Ты мне доверяешь? — он протянул руку, совсем как в недавнем сне.
Набрав полную грудь воздуха, я наконец решилась.
— Да.
И через мгновение я оказалась у него на руках, а сам он, прыгая с крыши на крышу, с бешеной скоростью понесся обратно.
Удивительно, но ребенок вел себя спокойно после всего произошедшего, кажется, он даже заснул сразу же, как я взяла его на руки, и сейчас совсем не беспокоился, позволяя расслабиться и мне. И я даже, кажется немного придремала, ощущая приятный запах мужского тела.
Очнулась я только когда он поставил меня на ноги рядом с калиткой. Вытащил откуда-то тонкую накидку и протянул мне.
— Надо надеть.
Ну вот опять! Почему ему так надо, чтобы я была прикрыта? Смотреть же через ткань неудобно, да и что вообще за дичь, ходить все время в мешке!
— Надо надеть, — с нажимом повторил он и глянул в сторону дома.
Оттуда, размахивая руками и что-то крича, к нам уже спешил тот самый ряженый.
Тяжело топая, к ним спешил Берес. Еще не приблизившись, он начал что-то кричать и показывать куда-то в сторону сада.
— Актаур! Актаур! Так ты здесь! Эта твоя Кана, стоит насмерть около двери в спальню, и никого не пускает! Говорит, ты заперся с женщинами и велел не беспокоить. Но я-то тебя знаю! Ни слову ее не поверил! Ты год уже весь черный ходишь, траура и на день не снял! А чтобы с тремя сразу, — да ни в жизнь не поверю! — Почти задыхаясь, громовым голосом причитал этот добродушный пустынный лев. — Я ж каких только красавиц тебе не посылал, и что? Ни на одну два раза не посмотрел! А чтоб с тремя, да вот так сразу — ну врет же!
