“Ты уверен, что с ней все будет в порядке?”
“Мы хорошо о ней позаботимся, — сказал Верди. “Она не пленница.”
Джесс поблескивал на ее запястье, и я не была так уверена.
“Прошу прощения, Миледи. Верди сделал еще одну попытку поклона, но тут же прервал ее, так как девушка начала сползать с его спины. “Я должен идти. Я доложу в ваш дворец, как только устрою ее, чтобы поговорить об этом подробнее. Или, по крайней мере, кто-то будет, и я надеюсь, что это буду я. Потому что если нет, то это, вероятно, означает, что у меня большие неприятности.”
***
Очень много неприятностей. Когда я поднималась по мраморной лестнице в мамин кабинет, эти слова, как запах дыма, задержались на моем пальто. Моя рука пульсировала на прохладных перилах. Темные масляные портреты великих Корнаро прошлого смотрели на меня со стен проницательными глазами моей матери.
Я засунула книгу за серебряную урну в коридоре, чтобы иметь больше шансов увидеть, где именно я была. Я подумывала пойти в свою комнату переодеться, но Графиня придавала больше значения своевременной информации, чем подходящему платью. У меня не было предлога, чтобы отложить этот разговор.
И все же я постояла несколько минут перед дверью ее кабинета. Я уставилась на позолоченный дверной косяк, выбирая те же знакомые очертания, что и в детстве, пока репетировала свою вступительную фразу вполголоса.
Наконец я постучала.
— Войдите, — скомандовала она изнутри.
Я открыла дверь. Теплый солнечный свет играл на Барочной лепнине и ярких фресках кабинета моей матери. На одной стене висела огромная карта безмятежной империи Раверра, а на другой-книжный шкаф, поднимавшийся на целых пятнадцать футов к потолку.
Моя мать сидела за письменным столом спиной ко мне, перо двигалось, пока она работала. Мне очень нравился этот письменный стол. Он был полон потайных ящиков и шкафчиков, и моя мать просила меня помочь ей проверить его, когда я была ребенком, предлагая мне сладости для каждого потайного отделения, которое я могла найти. Ее каштановые волосы искусно ниспадали каскадом на богатые изумрудно-бархатные плечи. Когда сам дож мог в любой момент вызвать ее или Совет Девяти созвать экстренное заседание, графиня считала, что всегда должна выглядеть наилучшим образом.
Я прочистила горло. “Сегодня я спасла Раверру от пожара.”
“Это объясняет, почему ты пахнешь как неубранная труба. — Она продолжала писать, даже не взглянув в мою сторону.
“Да. — Я зашаркала запачканными сажей ботинками. “Там был вышедшая из-под контроля огненная колдунья, и я… я помогла. Сокольничий дал мне Джесс, и я посадила его на нее.”
