Я больше не могла выносить неприкрытого ужаса на лице слуги. Я резанула Рувена своими словами, как ножом. “Но ты же не в доме своего отца. Вы находитесь в Раверре.”
Довольная улыбка осветила лицо Рувена. “Но, видите ли, это не имеет значения. Сила есть сила. Я Скинвич и не ношу глупых золотых браслетов, как твои ручные Соколы. Никто здесь не сможет помешать мне делать все, что я захочу. А я-принц Васкандара, неподвластный ни вашему совету, ни вашему дожу. Они не посмеют схватить меня из-за такой мелочи, как жизнь слуги.”
Губы слуги шевелились, повторяя "пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста" снова и снова. Но оттуда не доносилось ни звука. Хватка Рувена, казалось, ослабла, но по запястью мужчины потекла струйка крови.
Я заставила себя откинуться на спинку стула, как будто мне было все равно, что с ним случится. - Кладбища Эрувии полны могущественных людей, которые думали, что могут предсказать, что дож и Совет осмелятся или не осмелятся. Я пожала затекшими плечами. “Но это не имеет значения. Вы не сделаете ничего из этого, потому что это было бы грубо. Джентльмен не станет устраивать сцену и портить вечеринку, устроенную в его честь.”
“Ах. Рувен задумчиво кивнул. “Вы очень верно подметили, Леди Амалия.”
Наконец он отпустил слугу. Я заметила красный отпечаток руки на запястье мужчины, прежде чем он спрятал ее в рукав. Он поклонился принцу и наклонился, чтобы убрать чайник, как будто угроза смерти была обычной частью его рабочего дня.
Возможно, так оно и было. Я решила никогда не переезжать в Васкандар, даже если Раверра утонет в море, а остальная Империя будет охвачена огнем.
“Итак, - бодро произнесла я,—все, что угодно, лишь бы отвлечь его внимание от слуги, пока он не уберется отсюда, - мое чтение предполагает, что большинство вивомантов могут воздействовать только на растения и животных, и даже те, чьи силы действуют на людей, делают это очень слабо. Но вы специализируетесь на них?”
“Действительно.- Рувен выпрямился, как довольный кот. - То, что вы называете вивомантией, зародилось в Васкандаре. У нас есть несколько других типов магов — возможно, горстка алхимиков и ремесленников, и никаких колдунов. Но в магии самой жизни мы сильнее, чем любая другая страна в Эрувии, и мы углубляем нашу силу с помощью специализации. Фурвитчи и Гринвитчи чувствуют связь с низшими формами жизни и часто заявляют, что навязывать свое мастерство людям неудобно или даже отвратительно. Но я нахожу, что работа с человеческой плотью имеет определенные ... преимущества.”
