Это была насмешка? Я боролась с желанием отодвинуть стул на несколько дюймов. - Значит, твое внимание к людям-это выбор или, возможно, призвание, а не врожденная черта, как быть штормовым или огненным колдуном.”
- Ах да, огненные колдуны. Глаза Рувена сузились. “Я действительно верю, что ты единственная, кто сейчас живет в Эрувии. Такой удачный улов.”
Я не чувствовала себя счастливой. - Светлой империи повезло, что она у нее есть.”
“Но ей не так повезло.- Он испустил вздох. - Если бы только она родилась в моей стране. Мы не такие отсталые, как ваша империя. Наши меченые маги-не рабы. В Васкандаре правим мы.”
- Соколы не рабы. Если только вы не считаете солдат рабами. Раверра отдает им приказы не иначе, чем это делает, остальные военные. Их сокольничие не владеют ими и даже не превосходят их по рангу. Они остаются со своими соколами, чтобы защитить их.”
Рувен понимающе ухмыльнулся. “Кроме вас.”
Я подумал о Заире, застрявшей на конюшне, потому что я была здесь, а не с ней. Чувство вины сдавило мне живот. Я неохотно кивнула в знак согласия. “К ужасу практически всех участников, да. Кроме меня.”
Он провел пальцем по краю своей нетронутой чашки. “Я уверен, вы понимаете, что это делает вас довольно вкусной добычей.”
Я нервно рассмеялась. Другой слуга поставил на стол многоярусный поднос с пирожными, давая мне время проглотить желчь и подумать над ответом.
- Корнаро-это не рыба, которую можно поймать, - сказала я наконец, поднося чашку к губам, чтобы успокоить руки. “Мы-хозяева флота.”
Искра в глазах Рувена заострилась до жесткого блеска. - Нет ничего более привлекательного, чем власть.- Его рука потянулась к торту, и он повернулся в мою сторону.
Глухой звук. Тяжелая книга в кожаном переплете со стуком упала на стол рядом со мной. - Амалия! Какая удача! Я никогда не думал, что встречу тебя здесь.”
Я резко повернулась на стуле, поперхнувшись чаем. - Доминик?”
Вот он, словно чудо: Доминик Бергандон, блистательный в своем камзоле с разрезанными рукавами и с лихой развязностью, бросается в пустое кресло за нашим столом с непринужденностью человека, всегда уверенного в том, что ему рады. Вьющиеся локоны его волос и темно-коричневая кожа, унаследованная им от матери, принцессы Остана, представляли собой полную противоположность гладкой бледности Рувена.
“Приношу свои глубочайшие извинения за опоздание. Доминик приложил руку к сердцу и поклонился Рувену со своего места. - Мой экипаж потерял колесо по дороге из Арданса, и я только сегодня утром прибыл в Раверру. Я чуть было не пропустил ваше приглашение.”
