“И это то, чего ты хочешь?” Я попыталась представить его командующим самым важным военным подразделением империи. Пару раз в месяц я присутствовала на военных советах, надеясь, что хоть чему-то научусь; они были полны суровых стариков и женщин, измученных и холодных. На чистом молодом лице Марчелло было слишком много тепла и выражения.
Но он кивнул с твердой решимостью. “Да. Нет лучшего места, чтобы защищать Соколов, чем верх. Я уже второй командир самой Конюшни-что звучит как более важная работа, чем она есть; я в основном отвечаю за обучение, так как Конюшня никогда не видела боя. Но я мог бы сделать больше, если бы был полковником.- Он улыбнулся, и что-то шевельнулось в моей груди от боли. - Кроме того, сколько я себя помню, мой отец и брат всегда настаивали, что я буду разочарованием. Я не могу придумать лучшего способа доказать, что они ошибаются.”
- Неужели? Твоя собственная семья?- Идея показалась мне чуждой и угрожающей. - Я все время разочаровываю свою мать, но только потому, что она ждет от меня большего, чем я могу дать, а не меньшего.”
Он снова опустился на свою львиную голову. Какая-то старая, горькая боль затуманила его глаза. - Мой брат-золотой ребенок, наследник, рожденный от первой, любимой жены, которая умерла слишком рано. Моя младшая сестра и я-это нежеланные запоздалые мысли, рожденные неудобной второй женой, которая сбежала, чтобы присоединиться к театру, и оставила нас позади.”
- Это жестоко. Вот так бросить своих детей.”
Марчелло пожал плечами. “Я ее не виню. Много. С моим отцом трудно жить. Есть причина, по которой я стал сокольничим в четырнадцать лет. Ну, больше чем одна, но выход из его дома был частью этого.”
Я уставилась на него. Задумчивая серьезность свела его брови вниз и отрезвила черты лица. С тех пор, как мы познакомились, в глубине души меня терзало какое-то его качество, словно обрывок забытой песни. Что-то, чего я никогда не видела в мире тщательно подобранных слов и изысканного очарования моей матери. Наконец-то я узнала его: уязвимость.
Какое-то мгновение я не могла придумать ни одного слова, которое не было бы глупым, и занялась тем, что теребила свободную нитку на своей куртке.
- Марчелло, - спросил я наконец, - что мы будем делать с Заирой?”
Он глубоко вздохнул. - Попробуем завтра еще раз. Это единственное, что мы можем сделать.”
***
Графиня отвела меня в сторону в фойе нашего дворца, меньше чем через минуту после того, как я вышла из лодки, возвращаясь домой с конюшни.
