“Ваше Спокойствие, при всем моем уважении, я не могу переехать в конюшню.”
- Может быть, и нет. Но вы можете нанести краткий визит туда, чтобы получить некоторое простое обучение.”
Это казалось вполне разумным. - Да, Ваше Спокойствие.”
- До новой встречи, Амалия Корнаро.”
***
Я стоял одна в большой гостиной, пока они провожали Дожа к его лодке с подобающими почестями и любезностями. Мои ноги дрожали, как будто я проехала двадцать миль.
Прежде чем он ушел достаточно надолго, чтобы я могла подумать о том, чтобы сесть, моя мать скользнула в комнату.
“Хватит, - сказала она мне без предисловий. “Ты не потеряла для нас никаких позиций, и это самое главное.”
“Ты меня слушала? Ты подслушала наш разговор!”
- Мое дорогое дитя, конечно, я слушала. Твой прадед не стал утруждать себя постройкой секретных шпионских комнат в этом дворце, чтобы его наследники могли уважать частную жизнь других. Теперь нам нужно определиться с нашим следующим шагом.”
Наш следующий шаг. Моя мать никогда не вовлекала меня в свои махинации. Я не знала, гордиться мне или бояться. Наверное, бояться.
- Мама ... а как же Сокол?”
“Это не должно поставить под угрозу наш контроль над "Соколом", если ты возьмешь несколько уроков в конюшне. Только не позволяй им командовать тобой или присваивать тебе воинское звание.”
“Это не то, что я имела в виду.- Я изо всех сил пытался выразить словами беспокойство, которое росло в моей голове, как грызущая гусеница. “Что бы ни случилось, мы с этой девушкой связаны на всю оставшуюся жизнь. Она не может покинуть конюшню без меня.”
- Верно, - согласилась мама. - Это неловкая ситуация.”
“Если я ей не понравлюсь, это может быть очень неловко.”
“Тогда, - сказала она, - сделай ее такой, как ты.”
***
Сделай ее такой, как ты. Для моей матери, без сомнения, это было так просто. Но я не была, как неоднократно доказывала, моей матерью.
Конечно, большинство моих знакомых вели себя так, будто я им нравлюсь. Имя Корнаро привлекало толпы поклонников на каждой благородной вечеринке, на которую моя мать отрывала меня от книг, чтобы присутствовать. Но даже с моими друзьями-учеными из императорской библиотеки или университета Раверры в их улыбках, когда мы вместе склонялись над книгами, чувствовалась какая-то елейная нотка, и их слова смазывались маслом лести и страха. Мне пришлось побывать в Арденсе, где не все понимали, кто я такая, как Амалия Корнаро, прежде чем кто-то указал на недостатки в моих искусственных замыслах или поспорил со мной о причинах трехлетней войны.
