“Ты моя наследница, — вмешалась Графиня. — Дож не контролирует тебя. Я контролирую.”
Я раздраженно вскинула бровь. “При всем уважении, если бы это было правдой, мы бы не обсуждали этот вопрос.”
Мама рассмеялась. У нее был прекрасный, теплый смех, от которого до сих пор трепетали сердца придворных и королей. “Тогда очень хорошо, дитя мое. Ты-Корнаро. Никто не контролирует тебя. Но будь осторожна, дож не оценит этого факта. Особенно с вещами, которые сейчас находятся в состоянии аффекта.”
Это звучало не очень хорошо. “Что-то не так с Арденсом? — Доминик и другие мои пылкие друзья не упоминали о каких-либо неприятностях в своих последних письмах, хотя я ничего не слышала от них в течение последних нескольких недель. И кузен моей матери, посланник Дожа в Арденс, тоже ничего не сказал на нашем семейном обеде месяц назад. Но Графиня входила в Совет Девяти и лично следила за разведкой Раверрана; она узнает о неприятностях раньше, чем их создатели.
“Пока ничего серьезного. Молодой герцог испытывает свои возможности. Ты должна уделять больше внимания окружающему миру, Амалия.”
Ее взгляд прошелся по моей одежде и пустой сумке, прежде чем остановился на моей руке.
“Что с тобой случилось? — спросила она, вставая из-за стола.
Я сунула руку в карман пальто. “Она была в огне, мама.”
Она пересекла комнату и нежно подняла мою руку из укрытия. Я постаралась не вздрогнуть.
“Я в порядке.”
“Так и будет, — согласилась мама. “Но это должно быть больно. Мы позаботимся об этом.”
Она убрала с моего лица распущенные волосы, подняв их вверх, как будто собираясь уложить. Судя по выражению ее глаз, это была безнадежная попытка. Она отпустила мои волосы, улыбаясь мне почти печально.
— Запомни, Амалия. Ты моя наследница. Это происходит раньше, чем любые другие обязанности, которые жизнь может возложить на тебя, включая обязанности сокольничего. Придерживайся этого, прежде всего, независимо от того, на что он пытается заставить Вас согласиться.”
— Он?”
— Дож, конечно.”
Дож. Конечно. Иногда мне казалось, что мы с мамой ведем два не связанных между собой разговора.
Она еще раз взглянула на мою опаленную одежду, нахмурившись. — Иди одевайся, девочка. И не забудь свой эликсир.”
“Я никогда не забываю свой эликсир.”
— Очевидно, учитывая, что ты все еще жива. — Мама наклонилась вперед и быстро поцеловала меня в лоб. Меня окутал аромат ее духов, такой же тонкий и сложный, как одна из ее интриг. “Я бы хотела, чтобы ты так и осталась. Будь осторожна, дитя.”
