.
Царствовать будут троянцы
[576], где дня приход возвещают,
дня возвещают уход солнца лучи, где вертится
195 хладная ось
[577] и небесная зона блистающим солнцем
воспламеняется. Мир будет весь под властью троянцев,
их поколеньям дано всюду царствовать долгие годы.
Воля всесильна судеб, и приговор Громовержца
высказан раз навсегда: "Их власти не будет предела"
[578].
200 Ваше безумье оставьте. Суд божества не подвластен
смертных суду
[579],-то судьбой не дозволено. Признак бесстыдства —
людям желанье вредить, но не мочь. Угрожать бесполезно
[580]тем, кто защиту нашел у Атропос и у Лахесис ,
у всемогущей Клото. Вы с белой груди
[581] у Париса
205 шкуру сорвите пастушью, пусть пурпуром тирским сияет.
Пусть не стыдится, что пас он овец, — я и сам пастухом был
[582]и, напевая, домой пригонял непослушное стадо,
издали видя дымящие кровли усадьбы; Алкесты
я опасался и к ночи, хоть бог, а доил всех прилежно;
210 сам же Адмет и ягнят, и козлят пересчитывал строго".
Молвил; склонившись, Приам Фебу молится и благодарность
богу, спокойный, возносит; молчит благороднейший Гектор
[583].
Царский почет разделив, считает Парис малоценным
скиптр, и трабею
[584], и власть, — ему ведь суд был доверен
215 над божествами, добавить новую славу он жаждет
к почестям предков и вечную память в потомстве оставить,
чтобы забыли его жизнь пастушью. Едва лишь завидев
царский дворец, он искал корабли у причала и в мыслях
волны Эгейского моря уже бороздить собирался.
220 Речь обращает отец к Парису с немалой опаской:
"Сын, нам дарованный вновь, и судья благородный идейский,
что ты желаешь челны снарядить, паруса подбираешь?
Я не готовлю войну, мирно царством своим управляю.
Если ж безделье постыло и праздным сидеть не желаешь,
225 то отправляйся послом, Александр, к царю Теламону,
стребуй мою ты сестру Гесиону; я царь, а он держит
деву в плену
[585]. Посетишь ты попутно дорийские царства,
там же супругу тебе подыщет Венера; Юнона
сделает мужем тебя
[586]. И юноша, радостный, молвит:
230 "Трои владыка, тебе подчинимся охотно, причины
нет для отказа". Старик рад, что видит такую покорность
и говорит: "Да помогут в твоих устремлениях боги!
Лишь об одном, как отец и как царь, я тебя умоляю:
власти моей уступи и не менее трех провожатых,
235 знатных почтенных людей, ты с собою возьми: ведь их старость
юношу может сдержать убежденьем от ложного шага.
В спутники дам я тебе выдающихся светочей наших, —
Гектора лишь не пошлю, с кем никто состязаться не смеет, —
