мыслью отцовской вину прежних дней
[107] осознав, цепенеет.
55 Ту, что под жертвенный нож он послал ради войска данайцев,
царь в ней узнал и решил, что схожая с нею родилась.
Чистая дева меж тем признавать отца начинает
и помогает ему в совершении быстром обряда, —
взятую вазу
[108] огнем наполняет она негасимым.
60 Вот уж на шее отца дева царского рода повисла
[109],
дарит лобзаньями чистыми, их же взамен получая,
ливень ланиты святой орошает Атрида и девы.
Молча льет слезы отец, на лице ж его радость играет,
и прерывают чреду непрерывную стонов лобзанья;
65 сила отцовской любви путь словам, наконец, отворяет:
"Дочь моя, наша любовь, и мое, о дитя, преступленье, —
ты ль мне предстала живой, иль тень лишь, иль образ летучий
[110]?
Манам
[111] подземным не ты ль отдана, обреченная смерти?
(Рад я, прости...). Не тебя ль меч сразил в угоду богине?
70 Тело, однако, смотрю, живое, поступки живые.
Так объясни, наконец, какая судьба тебя держит,
матери милой лишив, в жреческом сане священном?
Боле ж всего удивлен, что в храме свирепой Дианы!"
Так говорил ей отец, и так ему дочь отвечала:
75 "Было то время, как вы устремились на Гектора землю,
имя твое под письмом
[112] по совету Улисса стояло
ложным, как будто бы сам ты велишь мне скорее явиться,
свадьбу с Ахиллом справлять — ему я назначена в жены.
Мать легковерна была, и меня вручили Улиссу,
80 но не в брачный чертог — влекут к алтарю
[113] меня жертвой.
Милость, однако, явил богини алтарь сердобольной,
лань заменила меня, — о ней ведь некому плакать.
Вырвана из под ножа, я служу, поклоняясь Диане".
Радостный прежде, Атрид опечалился повестью этой,
85 снова от сердца мольбы и куренья возносит богине.
"Бога сестра плектроносного
[114], Феба, Латонина дочерь,
как ни призвали б тебя, великая славой богиня,
внемлет божественный дух твой, о чем бы тебя ни просили,-
милость явила ты нам, кровавую жертву отвергнув,
90 нашу печаль устранив и родительским плачам внимая
[115].
Яростен жреческий нож, но крови напился дешевой;
крови людской возалкав, от нее принужден отказаться.
К смерти готовых людей ты с алтарей похищаешь,
дочь возврати не царю, а отцу, кто потерю оплакал,
95 чтоб не напрасно ее ты спасла от убийства. Тебе же
дам я обет принести коз, овец, и свиней, и оленей
тысячу
[116], также бычков с полумесяцем между рогами.
Троя избегла беды, коль скоро не буду в Микенах
с дочерью вместе, вернув ее матери, горько скорбящей;
100 ту, что считает погибшей, увидит она и поверит
