В первом издании "Электры" (1904) содержался подзаголовок: "По Софоклу", который драматург позднее снял, по-видимому, чувствуя, что между двумя "Электрами" больше различия, чем сходства. Начнем с последнего.
Как и у Софокла, Электра, несмотря на прошедшие годы, не устает скорбеть об отце, изливая свою тоску в отчаянных воплях. Как и там, Электре грозит тюрьма и цепи, если она не перестанет оглашать дворец своими стонами. Используется у Гофмансталя и мотив мнимой смерти Ореста во время конных состязаний, и решимость девушки взять теперь отмщение на себя, и неготовность Хрисофе-миды присоединиться в этом деле к сестре. Как у Софокла, полон двусмысленности диалог Электры с вызванным во дворец Эгисфом. Не нарушают аналогии с Софоклом и несколько деталей, введенных из других древних источников. Так, несколько раз называя Эгисфа трусливой бабой, Электра повторяет характеристику, данную ему Эсхилом[859]. Радостная встреча Ореста домашними после убийства
Эгисфа подтверждает мнение старого пастуха об отношении к узурпатору в "Электре" Еврипида (ср. 632 сл.). Домашние псы, узнавшие Ореста после многих лет отсутствия, напоминают известный эпизод из "Одиссеи" (XVII. 291-303). Вместе, с тем, многое в "Электре" переосмыслено Гофмансталем по-своему и создает художественный эффект, прямо противоположный античному прототипу.
Прежде всего, автор снимает вступительный монолог Воспитателя, указывающий зрителю на время и место происходящего, и его же рассказ о скачках, в которых погиб Орест. Этим устраняется знаменитая трагическая ирония Софокла, когда зритель уже знает, что Орест жив, а Электра принимает весть об его смерти за чистую монету. Да и само повествование о скачках заменено двумя короткими сообщениями Хрисофемиды и еще не узнанного Ореста; ясно, что Гофмансталь не придавал такого значения подробному описанию мнимой гибели Ореста, как Софокл. Что касается софокловско-го пролога, то Гофмансталь вводит вместо него несколько реплик служанок, пересказывающих речи Электры, из которых сразу же создается образ одержимой ненавистью героини: в этот вечерний час она обычно "воет по отцу, так что звенят стены". Выбежав на площадку у колодца, где собрались прислужницы, Электра "отскакивает назад, как зверь в своей клетке", одарив девушек ядовитым взглядом, "как дикая кошка"; образ этот повторяется еще раз несколько стихов спустя. Пальцы Электры сравниваются с когтями, ее речь — вечная брань и вой. Попытка одной из служанок защитить девушку от пересудов дворни ничего не меняет в дальнейшем ее поведении. С нескрываемой ненавистью говорит она об убийцах отца, грозит двусмысленными пророчествами матери — Гофмансталь подчеркивает в ремарках ее "дикое упоение" злобой, на которое Клитеместра отвечает такой же "дикой радостью". Когда сестра отказывает Электре в помощи, та проклинает ее и "в дикой решимости" готовится одна к мести. Проводив Ореста на подвиг, она мечется взад и вперед перед дверью, "как пойманный зверь в клетке", и, услышав вопль Клитеместры, "восклицает, как демон": "Ударь еще раз!" Не в силах сдержать возбуждение, она приплясывает с факелом в руках перед Эгисфом. Наконец, при известии о его гибели, она в чудовищном танце, подобная менаде, празднует победу, пока "в напряжении дикого ликованья" не падает мертвой.
