. В отношении же содержания первый шаг описанного мною нового воспитания заключается в том, что оно возбуждает и образует свободную деятельность духа воспитанника, его мышление, в котором должен впоследствии открыться ему мир его любви, – этим первым шагом преимущественно занимаются сочинения Песталоцци, и к этому предмету мы прежде всего обращаемся, желая испытать его основное понятие. А в этом отношении высказанный Песталоцци упрек прежнему обучению в том, что оно только погружает ученика в мир туманов и теней и никак не хочет позволить ему добраться до действительной истины и реальности
37, равнозначен сказанному нами об этом способе обучения, – что оно неспособно было вмешиваться в действительную жизнь или образовать корень этой жизни. А вспомогательное средство, которое предлагает против этого зла Песталоцци, – приучить питомца к непосредственному созерцанию
38, – равнозначно с предложенным нами средством, – побудить его духовную деятельность к начертанию образов, и научить его всему, чему он научится впоследствии, только в подобном свободном творчестве образов: ибо созерцать возможно лишь то, что мы сами свободно начертали. То, что изобретатель в самом деле имеет в виду именно это, а отнюдь не понимает, скажем, под созерцанием лишь вслепую и на ощупь движущееся восприятие, – за это ручается нам указанное им воплощение его метода. И так же точно совершенно верно указывает он для этого возбуждаемого воспитанием созерцания питомца общий и весьма глубокий закон, согласно которому воспитание должно строго соразмеряться при этом с возникновением и развитием тех сил ребенка, которые оно желает развивать.
Все же промахи и ошибки этого дидактического плана Песталоцци в частных его выражениях и предложениях имеют один общий источник, а именно то, что скудная и ограниченная цель, к которой он стремился вначале, – оказать самую необходимую помощь наиболее забытым обществом детям из народа, предполагая, что целое останется таким, как и прежде, с одной стороны, и средство, которое позволяет достичь гораздо более высокой цели, с другой стороны, смешались и потому пришли в противоречие друг с другом. И мы сможем наверняка избавиться от всяких ошибок и составим себе понятие о предмете, совершенно согласное в самом себе, если оставим в стороне первое и все, что следует, если принять его в расчет, и станем придерживаться и последовательно осуществлять только последнее. Без сомнения, только от желания как можно скорее выпустить из школы на собственные заработки этих детей самых нищих родителей и однако же снабдить их средством, которое позволило бы им впоследствии восполнить свое прерванное обучение, возникла в любящей душе Песталоцци свойственная ему переоценка чтения и письма и утверждение, будто это чтение и письмо суть едва ли не цель и вершина всего обучения народа, и его наивная вера в суждение прошедших тысячелетий, согласно которому именно они суть лучшее подспорье в учении. В противном же случае он непременно нашел бы, что именно чтение и письмо были до сих пор самым верным орудием для того, чтобы погрузить людей в царство теней и тумана, и сделать их не в меру учеными. Отсюда же, без сомнения, происходят и некоторые другие его предложения, противоречащие его собственному принципу непосредственного созерцания, и в особенности его совершенно ошибочное воззрение на язык, как средство, способное возвысить род человеческий от смутного созерцания к отчетливым понятиям
