Существует ли надежное и радикальное средство для сохранения немецкой нации, и что это за средство, – вот самый значительный из тех вопросов, который я предложил здесь этой нации на решение. Я ответил на этот вопрос, и изложил причины, в силу которых я именно так на него отвечаю, – отнюдь не затем, чтобы предписать всем окончательное суждение, ибо от этого не может быть никакого толка, – ведь каждый, кто обязан приложить руку к этому делу, должен убедиться в истине слова в своей собственной душе и на собственной своей деятельности, – но только затем, чтобы побудить каждого самостоятельно размышлять и иметь собственное суждение о предмете. Отныне мне придется предоставить каждого себе самому. Я могу только предупредить еще? чтобы мы не давали вводить себя в заблуждение тем плоским и поверхностным мыслям, которые имеют хождение в обществе об этом предмете, не позволяли отвлечь себя от серьезного размышления и не довольствовались ничтожными утешениями.
К примеру, еще задолго до последних событий, приходилось нам слышать, как будто это говорилось впрок на будущее, и с тех пор это нередко повторяли, – что, хотя наша политическая самостоятельность утрачена, мы сохранили все же наш язык и нашу литературу, и что в языке и литературе мы всегда останемся единой нацией, и что это легко может служить нам утешением во всех прочих наших бедах.
Но на чем же, прежде всего, основана ваша надежда на то, что мы, и не будучи политически самостоятельны, все же сохраним при этом наш язык? Ведь не своим же уговорам и увещеваниям, что передаются от детей внукам и всем последующим векам, приписывают говорящие подобное эту чудотворную силу? Тот из ныне живущих и зрелых людей, кто привык говорить, писать, читать по-немецки, – тот, без сомнения, будет и впоследствии делать так; но что будет делать следующее за ним поколение, и тем более поколение третье? Какой же противовес думаем мы вложить в эти новые поколения, который сумел бы уравновесить в них желание угодить поскорее, речью и на письме, тому, кто исполнен внешнего блеска и от кого зависит получение всяческих льгот? Разве мы никогда прежде не слыхали о языке, первом в мире по значению, хотя и оказывается, что лучшие творения на этом языке еще только предстоит написать, и разве мы не видим уже собственными своими глазами, как выходят в свет сочинения на этом языке, содержанием которых авторы желают только нравиться публике46? Ссылаются на пример двух других языков, один из которых принадлежит древнему, а другой – новому миру, и которые, несмотря на то, что народы, на них говорившие, в политическом отношении погибли, продолжают однако же жить как живые языки
