Если государство пройдет мимо предлагаемой ему задачи, тем более славы частным лицам, которые возьмутся за ее решение. Мы далеки от желания предвосхищать будущее беспочвенными предположениями или сами задавать тон сомнению и неуверенности; чего мы прежде всего желали бы, мы высказали достаточно внятно. Да будет нам позволено сделать лишь одно замечание: что, если бы действительно случилось так, что государство и князья предоставили это дело частным лицам, то это было бы в совершенном согласии с прежним ходом немецкого развития и образования, как мы уже описали его выше и доказали на примерах, и тогда это развитие шло бы так же точно до самого конца. Государство и в этом случае последует, в свое время, их примеру, поначалу как человек, который просто хочет сделать приходящийся на его долю вклад в общее дело, пока впоследствии оно не сообразит наконец, что оно вовсе не часть, а целое, и что заботиться о нуждах целого оно не только обязано, но и вправе. С этой минуты отпадает надобность в каких-либо самостоятельных усилиях частных лиц, и эти усилия подчиняются общему плану государства.
Если дело примет такой оборот, то предполагаемое нами исправление человеческого рода двинется вперед, пусть и медленно, и не имея возможности уверенно и твердо обозревать и точно предсказывать ход целого. Но пусть эти оговорки не помешают нам смело положить начало этому движению! Дело это по самой своей природе не может погибнуть совершенно, но будучи раз начато, станет жить отныне собственной жизнью, и распространяться все дальше и дальше. Каждый человек, прошедший школу этого образования, будет свидетелем в его пользу и усердным его распространителем; каждый получит свою награду за усвоенное им учение, сам становясь учителем и обучая столько учеников – которые и сами будут некогда учителями – сколько в его силах. И так необходимо продолжается до тех самых пор, пока новое воспитание не охватит все целое, без всякого исключения.
В случае, если государство за это дело не возьмется, частным предпринимателям нужно опасаться того, что все хоть сколько-нибудь состоятельные родители не станут отдавать этому воспитанию своих детей. Обратитесь тогда, во имя Бога, и с полной верой, к бедным сиротам, к нищим, лежащим на дорогах, ко всем тем, кого взрослое человечество изгнало, оттолкнуло и не удостоило своего внимания! Как прежде, особенно в тех немецких государствах, где благочестие предков весьма умножило публичные воспитательные заведения и щедро наделило их всем необходимым, многие родители давали своим детям образование, потому что с образованием, как ни в каком другом ремесле, они всегда нашли бы себе средства к жизни, – так давайте теперь, но только поневоле, поступим наоборот, и дадим хлеб тем, кому никто другой не даст хлеба, чтобы вместе с хлебом они усвоили себе и образование духа. Да не испугаемся мы того, что нищета и одичание их прежнего состояния станет помехой исполнению нашего замысла! Давайте только вдруг и совершенно вырвем их из этого прежнего состояния и введем их в совершенно новый мир, давайте не оставим в них ничего такого, что могло бы напоминать им о прежних днях; тогда они забудут сами себя и явятся пред нами новыми, только что созданными существами. А в том, что на этих свежих и чистых досках мы станем вырезывать только добрые слова, нам будет порукой наш метод обучения и внутренний порядок нашего заведения. И будет весомым свидетельством о нашем времени и предостережением для всех последующих эпох, если именно тем, кого наше время изгнало из своей среды, одно лишь это их изгнанничество даст привилегию начать собою поколение новых, лучших людей; если эти люди принесут спасительное образование детям тех, кто не желал даже жить с ними рядом, и станут предками наших будущих героев, мудрецов, законодателей, спасителей человечества.
