— Не хочешь готовить — тогда добывай.
Глеб протянул лук. Ксения с энтузиазмом его взяла. Кое-как прицелилась.
— У тебя стрела вниз смотрит.
— Правда? — Ксения пыталась сдерживать смех, но ее плечи мелко тряслись.
— Правда. Впрочем, это неважно. Она все равно у тебя не полетит, ты неправильно ее зажимаешь. Вот так надо…
Глеб переставил ее пальцы — порывом, не думая, — и осознал, что произошло только, когда ощутил прохладу ее рук. И щекотку ее волос на своей щеке, и аромат ее тела… Ему нестерпимо захотелось прижать Ксению к себе — так крепко, чтобы почувствовать телом изгиб ее спины, уткнуться носом в шею, глубоко вдохнуть… Но он не сделал этого — потому что почувствовал и еще кое-что — холодную отстраненность.
Отступил.
— Прости.
— Это ты прости. Дело во мне, я плохо переношу прикосновения.
— А как же… — Глеб вовремя остановился. Интимная жизнь Ксении была совершенно не его делом.
Но эта оговорка уже создала интимную, доверительную атмосферу, потому вопрос Ксении прозвучал так, словно был продолжением начатого разговора.
— Та девушка, которую мы подвозили, — твоя подружка?
— Да.
— Выпьем еще?
— Ага.
Разлил по бокалам остатки вина. Щеки, наверняка, горели от спиртного.
— Вино для нее покупал?
— Да.
— В следующий раз купи полусухое. В крайнем случае, полусладкое. Но не эту приторную гадость.
— Следующего раза может и не быть, — Глеб снова сел в кресло. Сейчас он не хотел думать о Лане, но в то же время чувствовал себя так, словно был обязан все о ней рассказать. — Когда вы приехали, мы собирались заняться сексом, — сообщил Глеб без капли смущения — как на приеме у врача. — Я пошел открывать вам дверь — а потом забыл о Лане. Поверишь? Просто вылетело из головы, что этажом выше меня ждет обнаженная девушка. А у нее это был первый раз.
— Ну да… Не очень… — Ксения словно по-настоящему расстроилась. — Поэтому она на твой день рождения не пришла?
— Думаю, да. Сказала, что уезжает, но я ее в центре видел. Даже не расстроился, что соврала, — сам виноват. Наверное, у вас, женщин, такая «забывчивость» считается серьезным промахом.
Помолчали.
— А она ничего такая. Красивая.
— Угу.
— Не боишься с ней — в первый-то раз?
— Тогда не боялся. Когда узнал, я уже в таком состоянии был, что не до страха, — одни гормоны. А теперь… Даже не знаю.
— Хочешь, научу? В благодарность, что не подстрелил мышь, — и мне не пришлось ее готовить? — Ксения улыбнулась — и у Глеба в солнечном сплетении словно защекотало.
— Как меня может научить этому женщина, которая плохо переносит прикосновения? — случайно вырвалось — это все вино. Не хотел ее обижать.
