… – Сэм перестань, это же я, почему ты так жестока? Я, правда, ничего не собирался делать, малыш, успокойся. Тебе ведь оказывается, ещё даже восемнадцати нет, я бы к тебе и пальцем не посмел прикоснуться, как минимум до твоего дня рождения, и уж точно не воспользовался бы твоим бессознательным состоянием! Как ты вообще могла обо мне такое подумать? Мы же с тобой не первый день знакомы, столько пережили вместе. Я просто хотел ослабить твой корсет, не более…
Саманта подняла на него заплаканные глаза: все это было похоже на правду, или же ей просто хочется ему верить.
– Почему тогда ты заставил меня переехать? Даже не предупредив…
– Ну, ты бы отказалась, – вполне резонно заметил он, – но пойми, у меня не было выбора, не забывай, на меня давит совет, дядя, мне тридцать лет, империя ждёт наследника. Если бы я не забрал свою императрицу сразу после свадьбы в свои покои, поползли бы слухи. Я не прикоснусь к тебе, против твоей воли, просто, нам, как и раньше придётся спать вместе.
Он встал, снял с себя пиджак, обошёл кровать и помог ей одеть его, чтоб прикрыться. Сел у неё за спиной и обнял, она уже не противилась.
– Прости, малыш, я не хотел напугать тебя…
– Это я должна просить прощения, ты столько раз спасал меня, и был так добр ко мне, как я могла такое подумать…
– Давай ложиться спать. Сегодня был тяжёлый день.
– Что делать с платьем? Я такая глупая, испортила своё свадебное платье…
– Не волнуйся, это всего лишь платье… Завтра я хотел бы с тобой поговорить, чтобы между нами не возникало больше таких серьёзных недопониманий. А сейчас давай разберёмся с твоим платьем.
– Как я объясню это служанкам?
– Ты императрица, и не обязана ни перед кем оправдываться, но слухи нам не нужны. Я помогу тебе, если ты не против?
Он все ещё обнимал её, поэтому почувствовал, как она напряглась.
– Можешь завязать мне глаза, если не доверяешь или потушим…
– Доверяю, я доверяю тебе, помоги…
Тогда он разжал объятья, встал и направился в чулан, достал оттуда чистую простынь и ночную сорочку для Сэм. Что-то на рукаве рубашки привлекло его внимание, кровь? Он кинулся к Сэм, и, забыв обо всем, повернул её к себе:
– Ты же обещал…? – взмолилась она, не понимая, зачем он это делает.
– Ты поранилась? – он прикрыл оголенную грудь Сэм простыней, она уже и так немало возбудила его сознание, а он пообещал держать себя в руках.
– Ой, я и не заметила, – почти от ключицы, до самой груди шла глубокая царапина. Владимир достал аптечку и обработал рану, он был мрачнее тучи.
