На противоположном от главного пляжа берегу у античной колоннады был приторочен большой деревянный плот, который можно было использовать как плавучую суфу. На этой суфе часто собирались московские шамбалиты и другие обитатели коммуны на Клары Цеткин: позагорать, поплавать, поделать асаны с пранаямой[41] для накачки сиддх[42], столь необходимых в тантрических опытах с местными и залетными шакти[43].
В тот сезон я около двух недель провел в полном одиночестве на ореховой поляне под Ходжи-Оби-Гармом. Каждый день я купался и загорал, активно натираясь растительным маслом во избежание обгорания кожи. Я проводил на солнцепеке часов по восемь в день и загорел действительно круто — вплоть до кончиков пальцев ног. Вернувшись в Душанбе, я с удовлетворением отметил, что на тот момент был самым загорелым из всех наших коммунаров. Однако триумф мой продолжался недолго. Скоро здесь появился новый для меня человек — московский художник Сергей Алферов[44]. В тот день наша компания прямо с утра отправилась на плот. И я обнаружил, что Сергей загорел гораздо лучше меня: ну просто натуральный Отелло, при этом ослепительно белозубый!
Сережа Алферов был типом вполне параноидально-художественным, видевшим сны наяву. У него были черные как смоль густые, всклокоченные волосы, такая же нечесаная борода и неестественно большие белки слегка косящих черных глаз. Было в его внешности что-то талибское и цыганское одновременно. В общем, пан художник был типичный девона[45] и производил на местных жителей должное впечатление. На плоту Сережа рассказал историю своего загара.
Как выяснилось, он болтался по Азии не первый сезон, однажды даже нанимался куда-то чабаном, пасти баранов. Все вечера, по словам Сережи, их чабанская бригада проводила следующим образом:
— Зажигают керосиновую лампу, вешают ее в углу большой палатки, а потом ложатся полубоком на одеяла и часами молча рубятся на эту лампу.
— И ты тоже рубился?
— И я рубился. Больше все равно делать нечего. Правда, стрем начался потом, когда пришлось отчитываться за доверенных баранов. У меня почему-то была крупная недостача, и начальство хотело заставить меня выплатить какие-то безумные деньги!
— Ну а ты?
— Да я просто сделал ноги оттуда!
В этом году до Таджикистана Сергей успел побывать в Узбекистане, где в одиночестве просидел целый месяц на камне. В буквальном смысле слова! Как выяснилось, он забрел в поисках эликсира вечной жизни в незнакомый высокогорный ландшафт, по пути решил присесть передохнуть у большого валуна. И вот сесть-то он сел, а когда захотел двинуться дальше, то понял, что сойти с камня не может. То есть сойти-то было можно — но стремно! Причина стрема заключалась в страхе нарушить что-либо в энергетической структуре местных духов, опутавших камень и всю окружающую территорию силовыми полями неясного назначения. Опасаясь попасть в магический капкан, Сережа решил, что лучше останется сидеть на камне — раз уж ему позволили до него дойти, — и ждать сигнала свыше. Прошла неделя, другая, третья… Сигнал не появлялся. В конце концов, когда пища и силы были почти на исходе, мимо этого камня проходил бабай с ослом. И тут наш герой понял: сейчас или никогда. Он опознал в бабае сталкера, который сможет вывести его из заколдованной горными троллями зоны. Сергей сорвался с камня и ухватился обеими руками за ослиный хвост, игравший в данном эпизоде роль нити Ариадны.
