. Коля-шиваит был, напротив, йогом-силовиком, в буквальном смысле слова выстаивавшим в ширшасане (это когда на голове) по четыре часа кряду! Коля поддерживал личную переписку с самим великим Шиванандой
[25], которого принимал за личного маха-гуру. Я подарил экипажу «Сиёмы» несколько самиздатовских томиков Раматамананды
[26]. Особое внимание на эти тексты обратил Федор Федорович, более других из всей троицы склонный к медитации.
Первоначально в распоряжении команды гидрологов была только маленькая сакля с печкой. На лето — большая суфа (деревянный насест) под деревьями с видом на долину внизу. Чуть выше, в разветвлении нависавшей над склоном гигантской арчи, было оборудовано медитационное гнездо с тентом от дождя. Чтобы залезть туда, приходилось потратить такое количество калорий, какое расходуется при двухчасовом занятии хатха-йогой. Зато потом подвижник вознаграждался захватывающей панорамой долины и ощущением тотальной изоляции.
Антропологический ландшафт сиёмской станции менялся с годами. Если первоначально сюда забредали лишь редкие йоги, тихо сидевшие в медитации по кустам, то с начала восьмидесятых эти места были объявлены заповедником снежного человека, в поисках которого сюда с каждым летним сезоном приезжало все больше народу со всех концов СССР.
Потом стали наведываться тарелочники, затем — рамочники[27], и в конце концов полевые работы на местности уже вели некие странные люди из якобы секретной военной парапсихологической лаборатории центрального подчинения[28].
К тому времени рядом со старой станцией возвели четырехкомнатный домик для персонала и залили вертолетную площадку, а небольшая стоянка, располагавшаяся на островках посреди реки, превратилась в перманентный палаточный лагерь, в котором порой спонтанно собирались до полусотни фриков. Тут были и йоги, и маги, и парапсихологи, и мистагоги, и тайные миссионеры, и даже переодетые йети. Как правило, народ приезжал не просто так, а с технической литературой, приборами ночного видения, горным оборудованием, спецантеннами и спецвеществами особого назначения. По вечерам в лагере загорались костры, доставались гитары или иные инструменты, а то и просто включалось индийское радио. Сиёмисты делились опытом в наблюдении малоизученных явлений природы и загадочных манифестаций парадоксального духа. Иногда ставились научные эксперименты.
Вообще атмосфера вокруг сиёмской станции, да и в ущелье, накачанная мистифицированными искателями приключений, располагала к фантазиям и даже более того. Никогда не забуду, как мы однажды сидели у костра с моими старыми знакомыми Шивой и Битником и компанией заезжих девушек, обсуждая загадки Востока. Шива рассказывал, что на Памире есть пещеры, которые ведут на ту сторону границы, в Афганистан, и даже дальше — в Индию и на Тибет, в Шамбалу. Были якобы в тридцатых годах попытки отследить маршруты этих лабиринтов, но несколько военных экспедиций
