Дочь наша выкарабкалась еще раз из щекотливой ситуации — быть сданной «живым весом» на мясокомбинат — все лето и потом, вплоть до декабря, держала нас на голодном пайке несносная скотина.
До чего же ты тупа,
Глупая корова,
От рогов и до пупа —
Все же будь здорова!
Не понять тебе слова,
Не понять и шутки.
И притом ты здорова,
Дочь, ты, блин, Любутки!
От пупа и до хвоста
Будь здорова тоже.
Но четыре литра в день —
На что это похоже?
Эпиграмма из народного (настенного) листа
1 апреля купили сено у Бабани — свое кончилось. До обеда грузили, возили, а с полдня началась метель, буран. Сено рвалось с воза и из рук, летело неведомо куда. Вот так шутка. А назавтра опять зима, бело… Бабаня заперла сарай и сено не отдает — на-кась выкуси! Рефлекс деревенский. Хоть у самой коровы нет. Сено позапрошлогоднее («Еще Володька — сын большой — не умёрши был, заготовлял»), а словчить надо.
Мы и землю выкупали так же, хоть и не первого апреля.
Деньги перепали нам от музыкантов. Лера Богданова, скрипачка, и Саша Штуко, пианист, самые великие музыканты г. Твери и других мест, имели гастроли в Голландии, а деньги за выступления — нам. Потом еще давали концерты в Любутке, потому что они — мои друзья. И как играли!
Вот на музыкальные деньги и купили землю. Уже был закон насчет продажи земли, но землю до сих пор не продавали в России. Налим решил, что закон — дышло, куда повернешь, туда и вышло: решил продать нам опять-таки сено, а там — несколько манипуляций, и вместо сена на 20 миллионов у нас оказывается два гектара земли в двух кусках. Но за ними надо было еще побегать по мелким кочкам на ровном месте — деревенским, районным и прочим начальникам, по всей камарилье, да с уловками. Но спустя полгода я получила документы (обманные же) на землю. А до того три года кланялась за честные, но так и не получила ничего. Ответ мне был всегда такой: «Как сойдет снег, так сразу приедем, отмерим, что вам положено». Но снег сходил три раза и три раза снова падал.
Из моего дневника
…Нахлынула полой водой весна. В воскресенье был потоп. Праздничные утехи забыты. Спасали конюшню, рубили доски, рубили лёд. Ночью Билли подняла интернатских и они продолжали рубить при свете переноски. Строили обводной канал. Матерщина висела в воздухе и никому не мешала — помогала. В понедельник спасали зерно. Оно намокло и начало прорастать. Таскали мешки и баки, заставили всё. Где сушить? Где хранить? Народец мой понимает толк в авралах. Русские люди! А серой работы не любит. (У других народов не так. Можно видеть на примере немцев, что серая работа определяет жизнь, и жизнь у них не в пример нашей.) Но я тоже не люблю серой работы, тоже русский человек. А хуже всего будить людей по утрам специальным нежным голосом, бодрыми шутками. Но это моя работа… Скверная работа и причина бесконечных ссор, перебранок и навсегда испорченных отношений. Но нельзя, нельзя, в деревне живучи, спать до полудня!
