Уполз обратно, устроился на месте своей дислокации. Дождался утра. Толстый солдат в очках принялся стирать белье в корыте: это хорошо! Значит, местных здесь нет совсем, иначе бы стирали женщины или дети.
Солдаты около своего дома сели кушать за длинный стол. Повар накладывал кашу в чашки.
Подъехала «эмка», вышел грузный немолодой офицер. Капитан и тотчас прибежавший обер-лейтенант перед ним вытянулись по струнке. Солдаты за длинным столом тоже вскочили в их фашистском приветствии. Видно, важная птица «прилетела»! Все трое офицеров сели за стол на террасе, Фон Рюллих сам подливал чай важному гостю и подставлял чашечку с медом. Чаевничали и обменивались документами, что-то обсуждая.
Хватит, действовать дальше будем в соответствии с моим планом. Целился долго: попасть в капсюль из оптической винтовки в иное время для меня было бы делом нехитрым. Но сейчас, что называется, на кону было многое: промахнись, и «сняли» бы меня с ветки, как глухаря. Выстрелил. Мина взорвалась. Я проследил полет офицерского состава вместе со столом. И теперь уже, без ожиданий, выстрелил в капсюль другой мины. И там фрицы разлетелись от взрывной волны. Однако тот штабной офицер, что приехал, по-пластунски пополз за дом. Еще выстрел – ах, как же хороша винтовка, какой у нее выверенный прицел! И я еще раз говорю ему, незнакомому мне павшему в бою русскому солдату, спасибо!
Оставшиеся в живых фашисты разбегались кто куда, потому что невозможно было понять, откуда «наступление». Минометные снаряды разрывались во дворах, но где миномет, выпустивший мины?! Несколько фрицев все-таки направились и в мою сторону. «Снял» пулей замок с двери сарая – трое солдат, взятых фашистами в плен, только того и ждали. Через мгновения в их руках немецкие автоматы, завязалась перестрелка, я старался опередить того, кто целил в наших. Снайпер – боец особый! Зря не палит – шлеп, враг сражен!
Растерянные фашисты, получая выстрелы в спину, начали палить с разворота друг в друга. Вдруг застрочил пулемет – пули засвистели рядом, кто-то высчитал мое место нахождение. Включил ноги, подмытую дождями пещеру под корнями векового дуба я присмотрел заранее. Залез, забился, ночью сюда никто не сунется. А сунется – винтовка наготове.
«ДУБ! ДУБ! Я ЧЕРИН!»
Ночью радист партизанского отряда командира Егорычева перехватил радиограмму. «Срочное донесение в штаб оперативно-стратегического объединения вооружённых сил Германии», - под попискивающие звуки азбуки Морзе озвучивал ее радист Черемных, в мирном прошлом учитель немецкого языка: - «Вчера батальон партизан внезапно напал на штаб командования 3-ей дивизии вермахта. В результате погиб генерал армии фон Зибер, тяжело ранен представитель фронтового командования генерал фон Гринх. Погибли: 4 офицера, среди них известные своей пропагандисткой деятельностью капитан фон Рих и обер-лейтенант фон Рюллих, а также - 7 солдат. Ранены: 2 офицера и 5 солдат».
