Как уже сказано, закон Вернера предполагает наличие свободного ударения, хотя в историческую эпоху, даже самую раннюю, засвидетельствованную древнейшими руническими надписями (конец I в. н. э.) и готским (IV в.), германское ударение было закреплено на корне. В эпоху младограмматиков о природе ударения задумывались мало. Была принята формулировка (частично сохранившаяся до наших дней), что ударение выделяет определенный слог в слове силой, тоном или длительностью. Таким образом, различалось динамическое (или экспираторное), музыкальное и количественное ударение с оговоркой, что последний из названных типов едва ли встречается в чистом виде и что обычно сила, тон и длительность неразделимы (следовательно, речь может идти лишь о преобладании одного из трех моментов). Так как главными толкователями младограмматической доктрины были немцы, в родном языке которых окончания ослаблены или даже апокопированы, то возник миф о сильном динамическом ударении в германских языках. Оно и было объявлено причиной основных звуковых изменений, особенно редукции и потери серединных и конечных слогов.
Если отказаться от гипноза традиции, то легко видеть, что еще в эпоху создания готского письма в слове могло встречаться любое количество долгих гласных, ни в одном слоге не было запрета ни на какой гласный, а редукция отсутствовала. Рефлексы ступени редукции и нулевой ступени не отличались от рефлексов нормальной ступени аблаута: например, в готском fadar ‘отец’ первое /а/ восходит к шва индогерманикум, а первое /u/ в bundun ‘они связали’ — к нулю. Не приходится реконструировать в германском и тоны типа китайских. Таким образом, в древнегерманском вообще не было словесного ударения, но было, конечно, ударение фразовое, ибо без интонации разговор между людьми немыслим. Речь германцев, живших 2000 лет тому назад, наверное, показалась бы нам состоящей из «рубленых» слогов с чередованием долгих и кратких гласных и периодическим подъемом и падением голоса на гласных и сонантах. Такое впечатление производят некоторые немецкие диалекты Швейцарии и отчасти современный исландский по сравнению с литературным немецким. Следовательно, переход от индоевропейской просодики к германской не сопровождался возникновением динамического (экспираторного) ударения, что и неудивительно, так как этого придуманного немецкими фонетистами ударения в природе не существует.
Теперь следует бросить беглый взгляд на индоевропейское ударение. Приведу два знаменитых высказывания на эту тему. Правда, их авторы — римляне, а не греки, но не исключено, что в какой-то степени их наблюдения отражают реальность обоих языков. Первое высказывание принадлежит Варрону в передаче грамматика Сергия, второе — Цицерону. 1. «Природа ударения (prosodiae) заключается в том, что [тональность изменяется] либо вверх, либо вниз; она проявляется вообще в высоте голоса, так что если бы все слоги произносились с одинаковым повышением голоса, то не было бы никакого ударения (prosodia sit nulla)»; 2. «Природа, как бы стремясь к разнообразию человеческой речи, в каждом слове выделила острый тон (quasi modularetur hominum orationem, in omni posuit acutam vocem)» [Нидерман 1949,
