— Не бери в свою ассоциативную голову, — она потянула листок на себя.
— Ну уж нет, — он накрыл бумагу всей ладонью. — Это мой трофей. Выставлю его когда-нибудь на аукционе за баснословные деньги.
— Что?! — она вопросительно посмотрела на него, но листок оставила в покое.
— Ты допишешь свои четверостишия, соберешь их в блистательную оду загадочному «оно» и прославишься. А я получу компенсацию за мои терзания!
Она улыбнулась и чокнулась с его кружкой.
— И помощь!
— То есть моё имя будет фигурировать в списке благодарностей? — он усмехнулся.
— Всенепременно!
— Попросим еще по чашечке? — предложил он.
— Давай, — она допила кофе. — Откроем отсчёт второго десятка.
Он сделал заказ. Она скрестила руки на груди.
— Вообще, вас, Павел, можно брать в соавторы. Благодаря тебе вчера буква компромисса обыгралась очень позитивно.
— Слушаю, — он аккуратно сложил помятый листок.
Компромиссное, с вариантами,
и по лужам ноги босы…
давай же разными бантами
заплетём близняшкам косы!
— О-фи-геть! — он прожигал её взглядом. — Это второе из любимых для меня.
— А первое? — она опустила руки на колени.
— Про «если бы», — он поставил одну ногу на пол. — Ты ждёшь от меня догадку, о чём эти строчки?
— Ты меня уже разбаловал, — она хитро улыбнулась.
— Стремление. Хотя я бы предпочёл «выбор», но род же не мужской. Значит, стремление к выбору.
Настя улыбнулась, кратко, одними губами и обхватила новую чашку ладонями, впитывая тепло нагретого фарфора. Павел накрыл рукой свою чашку, положив вторую на ребро рядом. Между их руками осталось сантиметра полтора. Казалось, что мельчайшие волоски распрямились в противоположную сторону, словно там был магнит. Кожу слегка покалывало, то ли из-за горячей кружки, то ли от близости рук. Внезапно стало до зуда желанно коснуться, вскользь, нечаянно-специально, не поднимая глаз, поймать разряд и проживать мгновение заново после, наедине с собой. Наваждение. Обоих. Внешне же они продолжали сидеть неподвижно, боясь пошевелиться и нарушить хрупкое единение.
— Всё в порядке? — оба вздрогнули от вопроса Таи.
— Да, всё хорошо, — ответила Настя, придвигая блюдце ближе к себе.
— Расскажу тебе одну историю, — Павел развернулся к ней всем корпусом. — Раз начали с того, как из ничего можно сделать нечто.
— Расскажи, — Настя, наоборот, придвинулась к краю столешницы и сложила сцепленные в замок пальцы под подбородком.
