Пять дней: три рабочих и два выходных. Они не виделись пять дней, при этом перешли на новый уровень сближения. Оба начинали утро с виртуальной чашки кофе, спонтанно договорившись, что засчитываться будут только реальные при встрече.
«А мы ведем какой-то счёт?» — уточнила она.
«Таисия ведёт. У них существует бонусная система для постоянных клиентов» — пояснил он.
«Пропустила этот момент. Хотя не удивлена, что Тая выбрала именно тебя ввести в курс дел» — что это, укол ревности?!
«Не ревнуй! Меня интересуешь только ты» — а внутри стало невероятно хорошо от её реакции.
В такой тональности протекала их переписка в эти дни, независимо от времени суток. Приветственная, дразнящая, подогревающая и объединяющая.
Выходные пролетели насыщенно и как-то ощутимо по времени, в семейных кругах. Настя «батрачила» на родительской даче, принимала солнечные ванны с Полиной и красила навес над песочницей в цветик-семицветик. Павел, промотавшись субботу между офисами, заехал в воскресенье на обед к своим родственникам и задержался до позднего вечера, потому что приехала любимая тётушка, которая не выпустила племянника, пока её Павлуша не поведал ей о своей жизни, работе и сердечных тайнах.
«И ты поведал?» — Настя сидела на тёплом крыльце, ожидая, когда мама закончит свои сборы.
«В подробностях под охи и ахи. Одна единственная тайна осталась тайной» — он сидел в машине возле своего подъезда, только что вернувшись домой.
«Получается настоящая тайна» — она не спросила напрямую, но любопытство сквозило в каждом слоге.
«Моя мечта-желание, о ней нельзя говорить вслух. Хочу, чтобы сбылась» — он посмотрел в окно на закатное солнце и очень ясно увидел переливчатые глаза Насти.
«Молчи. И мечтай. Желания сбываются!» — она посмотрела на закатное солнце и ясно ощутила на себе взгляд Павла.
Так всё завертелось и так хотелось продолжения, без намеренного форсирования. Но и не пускать совсем на самотёк, потому что точно хочется, точно интересно, точно ждёшь понедельник, и утро, и кофе на двоих. И губы его видеть и слушать. И самой себе со стеснением признаваться, что манят притронуться к ним. И руки её глазами ловить в движении или покое. И прикасаться к ним невесомо. И чувствовать ЕГО влечение. И чувствовать ЕЁ отклик.
— Привет! — он поджидал её у стойки.
— Привет! — она остановилась и смотрела на него во все глаза, улыбаясь.
— Соскучился по тебе!
— Соскучилась по тебе!
Произнесли враз и рассмеялись. Он протянул ей руку ладонью вверх. Она вложила в неё свою. Он слегка её пожал, приподнял и скользнул губами по пальцам. Руки у обоих были нехолодными, и всё равно тепло будто перетекало друг к другу, сливаясь в единый поток. Она сглотнула, улыбнулась, позволяя ему удерживать свою руку, проводить её к табурету и помочь взобраться на него.
