Написал: О вере. О любви. О свободе. О совести. О семье. О родине. О национализме. О правосознании. О государстве. И пишу о частной собственности. Всего около 15 печ<атных> листов. Из-не-могаю! Ы-ы-ы!
«Няня» превосходна. Никаких не 3+. Полная, великолепная 5+. Кого ни спросишь — делает ясно-углубленное лицо — и бормочет «плакал». То-то. Если Худосеич напишет в Возр<ождении> — то пускай! А я потом напишу отдельно, всетки (тоже в Возрождении — утритесь, собачка!). А о Лете-Богомолье тоже напишу. Как эти обе хороши!! Как благоуханны, как трогательны!
А у меня гной в гландах. Надо жечь — на след<ующей> неделе. Был у доктора. Сейчас который день — холодище — морозище — Nordost: [57] — бяда. И t° выше у меня. Ветер на окна.
Ваши письма по нескольку раз — смакую, как ликер тонкий — на языке. Дай Вам Господь успеха во всех делах! Помоги Вам все святые силы! И не давайте себя заматывать ни «любещим пасититилям» (как было написано у нас в Москве в дворовом ватере), ни абажающим письмописцам, ни бесплатным приглашателям. Народ такой — не дай Бог! На днях пошлю Вам мою книжку фил<ософскую>, которую Вы хотели иметь. Добыл неск<олько> экземпляров у «Имкиных детей».
Сазанович не пишет, а пипишет и какашит. Сегодняшний фельетон — сплошная белибердяевщина. И кто это его из яйца раздавил — неужели сам Абраша?
Отзыв Пипильского о «Няне» — дрепло; да он и сам дрепло. Отзыв Гадомовича — до скандальности ничтожен и беспомощен. Плюньте, дорогой, не рыагируйте. Рецензия Кульмана — жижишимпо, ничи-ничи.
История с Ивом меня очень огорчила. Ужасно это быть без пристанища и ствердоточия!
Ох, вопще — эта критика! Читали Вы фигу Кирилла Зайцева о Бунине. А? Нет, а?! Нет, а?!! «Религиозный мыслитель», «мистическая озаренность», «святость быта». Читаешь и не знаешь — зачем это в литературе все можно, все позволено!? Ведь человек брешет сплошную баздрухлопщину, рыздроглупство, переплюйную бесколесицу. Вот уж:
«Ах, душа моя — телега
Сани росс-пусс-ки...»
И не стыдно. И печатают. А мне дал эту фигу здешний Иеромонах Иоанн с сияющей улыбкой — говорит — «вот — почитайте» — «святость быта».
Это у холодного язычника; это — у горького бессвятца — Бунина! А?
А про Пушкина Кирюша сообщил такое мыслете:
«Представьте себе теперь человека еще более умного (мои комментарии: какой критерий ума?!), чем Тургенев..., человека, столь же, как он, образованного, обладавшего помимо (ска-жжи-те! По-мми-ммо!) таланта прозаического еще величайшим даром поэтическим —
